не каждый смерть принять готовый

      Афоризмы мудрецов, взяты из прелисловия к рассказу Тимура Зульфикарова
      "Чайхана над бездной", остальные тексты как эпиграфы - Тимура Зульфикарова
      из этого произведения.
      
            
        … Боязнь смерти – от бесов. Это они вселяют в душу
       такой страх, чтобы лишить надежды на милосердие
       Божие…
                Оптинский старец Никон.


       … Не думай о смерти, ибо Тот, Кто привёл тебя
       в этот мир, Тот и возвратит тебя домой…
      
                Джелаладдин Руми


       Написано 6-8 февраля 2007 г.
      
       Москва – Дангара

мотивы рассказа Тимура Зульфикарова навеяли мне мысли в стихах, пусть он меня великодушно простит ., ибо я вовсе не являюсь мудрецом.
      

© Copyright: Тимур Зульфикаров, 2008
Свидетельство о публикации №1808302935

         - Все Пророки все Учителя Человечества учат человека как жить…
         Но хоть бы один Пророк учил меня, как умирать? как с земли уходить?
         И  куда?


и опыт сын
ошибок трудных,
нас учат в жизни
и живи
детей своих
найти не блудных,
найти не просто,
не гневи.
Они - герои
и блаженны,
они – пророки
тех Богов
они нам Библию
с Кораном,
прочли небесное
из слов!

А как уйти
из этой жизни,
и чтоб
не маялась душа
уйти из жизни
не блаженным,
уйти из жизни
не спеша.
не помереть
чтоб раньше срока,
горбясь от боли
и стыда
в плохих болезнях
и отроком,
не умирать бы
никогда.

Я не герой
и не пророк,
пророков нет
в отчизне нашей
я человек,
настанет срок,
мы все уйдём
из жизни грешной.
но чтоб
не мучиться,
а жить,
не думать
о куске насущном
себя чтоб этим
не гнобить,
а думать чтоб
о жизни сущей.
и всё не сущее –
пустяк,
мы чтоб не думали
об этом
ведь жизнь дана
не просто так,
она заложена
в заветном.

заветно то,
что есть любовь,
не только к ближним,
род от роду
во всей планете
ближний кров,
люби людей ты
всю породу.
Я написал
о том, чтоб знать,
но это только
знает всякий
а вот о том,
как умирать,
не расскажу
о том без знаков.

и знаки шлют
нам небеса,
и лишь не порченный
читает
людей заблудших
как леса,
ничем их Бог
не отмечает
и гибнет всякий,
всяк умрёт,
не каждый смерть
принять готовый.

И смерть
у каждого бывает,
кто умирает
в тяжких муках
кто просто тихо
засыпает,
и не испытывает
муки.
а может просто
есть вопросы,
ты жизни
после смерти веришь?
а коль не веришь,
извини
как поп с муллою
не ответишь.



       О безымянный Пророк Смерти приди и проводи меня в мир вечности, в мир вечного  покоя, в мир таинственного загробья…
       Как молодая мать моя сладостно провожала меня в детский сад в детстве моем…
       Да есть ли Загробье это, Господь мой?..


И есть пророки,
знайте поимённо,
но нет пророка
смерти только знай
и лодочник в Аиде
есть бессменный,
кто не забирает,
верьте, невзначай.
а вот Азраил
только помогает,
чтоб переместиться
в мир уже иной
он ангел чёрный
смерть раз принимает,
вполне не добрый,
может быть другой.
а может добрый,
раз ниспослан Богом,
раз милостлив к нему
мой бог – Аллах
всуе ты словом,
коли здрав не трогай,
но перед ним
испытывают страх!

он просто помогает боль утешить,
когда душа свой покидает дом
но дом другой – не ветхое жилище,
и дом земной отправится на слом.

но если есть
загробный мир и души,
- людские души
селятся в кругах
а значит рай,
не где – нибудь на суше,
а значит рай
лишь только в небесах!
и круг за кругом
есть там круги Ада,
там держат души
порченных людей
и жить в аду –
не добрая награда,
не лучший выбор
избранных смертей!

и как нам жить,
чтоб избежать поганой,
поганой жизни
где – нибудь в аду
живут же люди,
на земле как странно,
живут себе,
как – будто на беду.
они не знают
лада в теле с сердцем,
развратны, блудны,
им гореть в огне
и коль горят
от сладостей и перца,
то пусть сгорят,
в неистовой вине!

ну, если ты не веришь
в суд честивый,
когда – нибудь
наступит ссудный день
настанет суд
жестокий, не учтивый,
и разобраться
будет им не лень!

и каждый там ответит сам за «Я-ки»,
и каждый там ответит за себя
там будет спрос жестокий и без драки,
О, Господь, сжалься и прости меня!

об этом я
просить не перестану,
как я живу,
я знаю, жить нельзя,
и не поймаю в небе,
не достану,
я не поймаю
в небе журавля.
и жизнь важна
для каждого на свете,
и каждый пусть
живёт самим собой
и за слова,
поступки пусть в ответе,
ответит за поступки
пусть любой!
тогда лишь Бог
проводит за кончиной,
туда проводит,
что ты заслужил

и пусть тебе,
не будет пусть обидно,
и потому,
достойно проживи!

 
       Но я же возвращаюсь к тебе, в тебя, родная земля, колыбель, люлька, могила моя!..
       Что ж ты отвлекаешь, не пускаешь меня?..
       Айххххйа! Аллаху Акбар!.. Спаси Господи мя мя мя… Аум тат сат аум…
       О Всевышний! О Творец миров! Я пришёл к Тебе! Помилуй прими заблудшего меня…
      
       И вот тогда!
       И вот тогда в тумане златистом серебряном фисташковом миндальном идущем от памирских лазоревых гор гор где-то за Дангарой что ли? или за
Кулябом за Ванчем что ли что ли?
       И вот тогда в тумане атласном шелковом бархатном сладчайшем откроется восплывёт та та та птичья летучая Чайхана…
       Вот она!
       Айхххйа!
      
      
       Чайхана над бездной!
       Вот она расстилается плывёт лепится к тропе узкой на вершине горы несметной обрывистой и висит покоится аки гнездо великой птицы над бездонной бездной…
       И на чём висит она? как держится? как не летит в бездонную пропасть простреленной птицей?..
       А?..
          
       А на тропе растёт колышется от вечного горного ветра тысячелетний китайский карагач в ветвях которого всегда живут клубятся змеи – и к нему привязаны Белая Ослица и Огненнорыжая Верблюдица с отсеченным ухом и Белый Буйвол… Или Белый Носорог?.. В тумане не различить…
       Откуда Они здесь?..
       Ойхххйо!.. О!..
       Но змеи Карагача присмирели притихли от Них и прячут яды свои…
      
       Но!
       Но я радостный улыбчивый вхожу в Чайхану в последнюю мою?..


где-то за Дангарой что ли?
за Кулябом,
за Ванчем что ли?
а может к Алатау примкнула
как межа
она висит над кручей,
не знакома,
последний пост живого рубежа.

а может это вход во врата рая,
не лодочник –
чайханщик ждёт меня
не ждёт меня
он пальцы пригибая,
ни в чём меня, ни в чём же не виня.
и что винить,
он божий раб, посланник,
лишь только встретить,
дальше проводить
он ни о чём не спросит,
он не данник,
нет он не первый, чтобы низводить.

тогда до рая ты
не доберёшься,
на вес грехи
потянут вниз тебя
тогда по круче вниз,
в исчадие ада,
Аллах, прошу,
ты сохрани меня!
и так мы в жизни
жили некрасиво,
ругались, дрались,
пили мы вино
мы чреву в жизни
много угождали,
сейчас на вратах
вовсе не смешно.
любил я женщин
страстно не однажды,
за что жена
плевалась и дралась
и проклинала
каждый раз и трижды,
и жизнь моя не очень удалась.

Айхххйа!

взлетела чайхана
над кручей бездны,
парит как птица
белая летит
и сердце замирает
в раж полётный,
вот так душа
быть может возлетит!
и карагач не горный
древ корявый,
растёт там
на вершине с чайханой
к ней белая
привязана ослица,
и белый буйвол
с нею под луной.


и огне - рыжая двухгорба верблюдица,
там ухо ей давненько отсекли
и где – то там бесгласая синица,
и пролетают в небе журавли.


и в том ряду
в полёте клич усталый,
напомнит кличем
песню про меня
что в этом клине
песней журавлиной,
мне пропоют,
напомнивши тебя!
и тысячилетний
вьётся карагач,
в ветвях её
клубятся роем змеи
о, ниспошли
спасенье мне Аллах,
чтоб душу мне
остывшую согрели!

но я вхожу
с любовью в чайхану,
не вижу я подвоха
в самом деле
в своей душе
любовь я сохраню,
и жить продолжу
в небе я без тела.
и тело я оставлю
безымянным,
и сброшу в пропасть
на съедение змей
но лучше пусть
схоронят поимённо,
чтоб в памяти
остаться мне людей!

где-то за Дангарой что ли?
за Кулябом,
за Ванчем что ли что ли?
а может к Алатау примкнула чайхана?
она висит над кручей,
не знакома,
последний пост живого рубежа.

а может это вход
во врата рая,
не лодочник –
чайханщик ждёт меня
не ждёт меня
он пальцы пригибая,
ни в чём меня,
ни в чём же не виня.
и чайхана летит
над бездной ада,
уносит в рай,
где небо, облака
и ангел мне
курчавый как награда,
мне не упомнит
подлого греха.

а суд потом свершится
в день последний,
отец и сын
ответят по себе
в жестокости увижу
эти лица,
и сердце лишь
не сжалится к себе.
смогу ли я примыкнуть
к родным и близким,
меня любивших
в жизни и просты
или восставший,
сгину я безликим,
где на пути -
сожженные мосты.


      
       С кем еще на земле слаще беседы твои, как не со мной?..
       С какой сладчайшей ночной женой?
       А у Смерти – одна сладость, а у жен – множество…
       Но сладость смерти превышает сладость любви… Да… да… да?..

       Но кто проводит меня в смерть мою, кто не оставит меня в тот неизбывный час?
      
       Отец и мать мои ушли на загробные пути, а чада мои разбрелись по земле, и забыли меня, и пекутся о чадах своих…
       И что им смерть моя и последнее одиночество мое?

       Но кто проводит меня туда?
       Кто тот проводник?
       Кто знает пути загробные, чтобы я не споткнулся на них в той ночи как на высокогорных тропах в безлунную ночь ночь ночь?..
       Кто разделит усладит последнее одиночество моё?
       Кто разделит ложе смерти моей как жены алчно делили ложе любви моей?

       О Господь мой! Ты?.. Только Ты…
       Но горько мне, что не вижу не чую я Тебя…

       Но мудрец! это же великое счастие, когда в последнем одиночестве ты остаёшься наедине с Богом Отцом вечным твоим, а не надеешься на тленных человеков?
       И что ты любишь тех кого сотворил Господь, а не самого Творца Отца всех живых и усопших?..
       И что ж ты любишь тленных более чем Вечного?
       А тот кто любит тленных сам тленен…
      
       А мудрец говорит:
       - О Господь! Изгладь во мне все воспоминанья, кроме одного Единственного и дай мне слепо глухо радостно забыть о разноцветьи души и жизни моей…
       Иль сосуд с одной прозрачной родниковой водой – не самый сладкий сосуд и он слаще всех пиал с многоцветными медвяными многопиаными винами?
       И что перед исходом ты будешь пить вино туманное, а не воду родника?..
       Ийххххх!
 
       И вот если ты забыл возлюбленных жизни своей и изгладил сладкие прошлые дни твои и понял что жизнь – быстрый сон, дождь, снег, миг, ручей, облако, дурман, мак пурпурных макокурильщиков – то иди в горы за стадами весенними, которые бредут на альпийские джайлоо…

Айхххйа!




и жизнь - сон,
мгновение, дурман,
ну что я видел
больше в этой жизни
и радостей,
что с горем пополам,
и уст надменных
в страсти лишь признания.
но кто проводит
в смерть мою и тлен,
уж лучше я
один останусь с Богом,
я видел в жизни
множество измен,
и не суди меня,
мой Бог, и строго!

зачем себя
с другими я сличаю,
я сын тебе
во множестве детей
но только ты,
с любовью отличаешь,
я сын тебе
во множестве смертей!
и не губи
меня ты безвозвратно,
я ведь не грабил,
и не убивал,
и может братьев
самых наших меньших,
я их любил,
чем больше узнавал!

я не любил
всех в жизни без разбору,
ведь столько душ,
столь подленьких вконец
добро на вес
я ставил до упору,
Алла, ты сам
создал меня творец!
и кто проводит
в час мой, и последний,
ведь чада наши
в жизни разбрелись
о чад своих
заботятся в коленях*,
как мы по жизни
сами их вели!

и как мне боль
не тронутым терпеть,
когда в болезнях
в мир иной уходим
а как без боли
взять и умереть,
когда тоннель
надземный мы проходим.
боюсь болезней
в смерти, я боюсь,
боюсь остаться
старым и не нужным
о, Бог ты мой,
тебе я повинюсь,
ты сделай так,
чтоб было мне возможно.
чтоб было мне
возможно видеть чад,
чтоб умереть
в кругу своих потомков
исполни так
последний мой обряд,
не видеть чтоб
врагам моих обломков.
совсем не сладок
миг последний в мир,
так почему
комок сжимает горло
и катятся слезинки,
ведь не пир,
когда слезами
гаснет вдох бесспорно.


       Но!
       Если ты не полюбил всех человеков на земле, как родных, а только
успел собрать на земле родных и возлюбленных для вечного рая, ты вновь вернешься на землю…
       И Чайхана над бездной вновь восстанет пред тобой!..

       Айхххйа!..

       Но я собрал на земле возлюбленных своих…
       Но я возлюбил всех человеков на земле как родных и возлюбленных своих…
      
       И не вернусь…

но чтоб любить
людей и всю планету,
то пусть восстанет
прах людей земли
чтоб получать
не подлую зарплату,
кто виноват
и как устроить жизнь?!
Чтоб не было
кровавой смерти в бойнях,
чтоб каждый наци
бил себе не в грудь
что так велики в войнах,
как вайнахи,
о человеке мирном
не забудь!

не жечь деревни
чтобы, не насилу,
не чтоб богатство,
женщин поиметь
и чтоб исчезли в жизни,
стоп обрыдло!,
и чтоб нахально
жульничать не сметь!

и я вернусь,
и Бог пусть мне прикажет,
чтоб убивать
насильников и жуть
он пусть дорогу
к счастью мне укажет,
чтоб я прошёл
достойно этот путь!
или он сам
пусть разберётся в жизни,
чтоб этот мир
устроить по людски



07 января 2011 г.



Азраил   обычно описан в Исламских источниках как «Кому Бог помогает» с наиболее глубоким почтением. В Еврейской мистике он является реализацией зла, не обязательно самой смерти. В зависимости от точки зрения и наставления различных религий в которых он фигурирует,   Азраил   изображается по-разному. В одной из его форм, у него есть четыре лица и четыре тысячи крыльев, и все его тело состоит из глаз и языков, общее число которых приписывается в количество людей, населяющих Землю. Он будет последним, «который умрет», постоянно записывая и стирая в большой книге имена мужчин от рождении и смерти, соответственно.