Мой дядя - Экстрасекс...

          Страсть к дальним путешествиям, живёт в каждом из нас неистребимо. Кровь диких охотников и кочевников всё ещё течёт по моим проспиртованным венам. Сейчас только очень ленивый или очень бедный, где нибудь, да не побывал. А если считать - заграницей, ещё и все республики бывшего Советского Союза, то таковых людей…, ни в какую сторону не путешествовавших, наверно и вовсе не осталось. Раньше при советской власти, это было немыслимо.  Я служа в армии, помнится, пол года провёл в Монголии и очень этим путешествием гордился. В степном и пыльном городишке Мандалгоби.
 
          Сейчас расскажи кому нибудь об этом, только посмеются. Монголия – заграница! Смех, да и только! Тогда и Болгарию не очень-то зарубежной страной считали. Сувенирчики всё же я оттуда привёз, несколько алюминиевых монет с дырочками посредине, под названием «менге», пару золотистых «тугриков» по размеру напоминающих наши родные рубли и серебряную литую цепочку ручной работы, со змеиной черепушкой, за которую мне пришлось отдать пять пустых деревянных ящиков из-под БэТээРовских залпов. А как иначе потом убедить себя, что это был не долгий сон о степной дороге. Такие ничего не значащие сувенирчики, будто сами просятся в руки, стоит только вспомнить о многочисленных друзьях и знакомых.

          Недавно вот из Китая приехала одна моя очень-очень хорошая знакомая. Вот кто не забывал в далёкой стороне ни на минуту о своих друзьях и подругах. Пробыв там всего трое суток, она умудрилась притащить две сумки всякой ненужной дряни, большую часть из которой можно было бы купить и у нас в « Китайском торговом городе». Некоторые из её безделушек до сих пор валяются на книжных полках, постоянно падая на пол и на диван. Хрясь – и от неё что нибудь отлетело, никому так и не доставив эстетического удовольствия. Единственными полезными приобретениями, оказался отличный цветочный чай, завёрнутый в разрисованные от руки рисовые бумаги с прекрасной китайской живописью и две бутылки водки настоянной на ядовитых узкоглазых змеях. Одну я успел основательно продегустировать, а вторая бутылка, была бездарно подарена на чей-то день рождения.

          Но всех моих родственников и знакомых путешественников переплюнул мой родной дядя. Всю свою жизнь, он прожил в Эстонии. У него прекрасная квартира в городе Таллинне (вроде так сейчас пишется, с двумя «л» и двумя «н»). За свою пятидесятилетнюю жизнь он так и не удосужился жениться и завести наследников. Видимо, от нечегоделать он и приобрёл неодолимую страсть к путешествиям. Он побывал на всех континентах, кроме Антарктиды. Но два места у него до сих пор самые любимые – Финляндия и Сибирь. Он например, регулярно приезжает к нам в деревню. Он лучше любого аборигена знает все лечебные озёра и источники где нибудь в Хакассии или Бурятии.
          А ещё он экстрасенс. Свой диплом он получил очень давно в Хельсинки, когда не слышали даже такого слова. А уж чем они занимаются, совсем представления не имели. Иногда и в деревне он брался подлечить нервные заболевания у доверчивых старушек, за что они любовно называли его – «экстрасекс». Они-то не понимали всей креативности этого не знакомого им звания, а он по природной скромности почти никогда их не поправлял. В очередной раз, слыша это ласковое обращение к нему, мы с братом некрасиво ухмылялись. А он только укоризненно смотрел на нас, но ничего бабкам не говорил. Но готовились они к его приезду, как к празднику. Ваня приезжает! И бабушки засуетились, как попрыгуньи-стрекозы! Я удивляюсь, но им на самом деле становилось намного лучше, после его сеансов. Тем более, денег он не брал ни копейки. Он и так был достаточно состоятельным. Получал очень приличную пенсию и писал статейки в англоязычные журналы.

          Пожалуй, это был единственный человек, который совершенно не интересовался сувенирами из дальних стран. Сколько его помню, он почти всегда путешествовал в одной и той же одежде. Старые, но надёжные ботинки армейского образца со шнуровкой и крючками, не менее старые джинсы, купленные ещё где-то в Австралии, кое где уже подштопанные суровой чёрной ниткой, шерстяная синяя рубашка в крупную клетку, и брезентовая (из настоящего, ещё советского брезента) штормовка с капюшоном, над которой возвышалась седая, короткостриженная голова с лицом типичного прибалта. Вот он образец, краткости и гениальности в моде! И только иногда он позволял себе иметь некоторые предметы роскоши в виде зубной щётки и запасной пары носков, брошенных в пустой рюкзак. И порой, даже сам рюкзак вроде бы казался лишним при таком раскладе. Но нет, это не совсем так.

          В его последний приезд, мне пришлось вместе с ним добираться до аэропорта. На этот раз его рюкзак был полон и тяжёл. Когда я спросил, чем же это он так нагрузился, он без затей ответил мне, что везёт четыре трёхлитровых банки грязи! Вот это сувениры!

          Оказывается, перед приездом в деревню, он побывал на озере Плахино под Канском. Это озеро славится своими лечебными грязями и он, не мудрствуя лукаво, нагрёб целых четыре банки грязи, чтобы увезти их в Эстонию и там проводить процедуры по оздоровлению своего организма и так не знающего ни алкоголя, ни сигарет. А почему в такой неудобной таре? Можно же было использовать для такой цели и целлофановые пакеты? Удобнее же. Как оказалось, он не хотел рисковать, пакеты в малой дозе выделяют какие-то фенолы, а грязь ему для лечения нужна была чистейшая! Правда, интересно звучит – чистая грязь! Эту гарантию могла дать только стеклянная банка. Так он и улетел в Москву, бережно охраняя свои банки. И вот меня всё время мучает вопрос, что он объяснял пограничникам на эстонской таможне, когда ему задавали вопрос, - Что везёте?

          - Четыре банки грязи, - наверно отвечал он. И пограничники, глядя на интеллигентного человека, но одетого как люмпен,  плотно задумывались поначалу, что же теперь им делать? Брать анализ грязи на наркотики или сразу вызывать санитаров из психушки? А грязь он всё же, как то провозил, видимо для него это было нетрудно. Убеждал пограничников как-то. Ведь он же не простой путешественник, он же ещё и «экстрасекс»!