Игнатис Хувардас. Скитания по острову

Солнечные лучи в городе

О, солнечная змейка солнца,
она ползет по тротуарам и балконам.
Она касается стены почти отвесной
высоких темно-синих кипарисов,
старух безумных, мглы болот и рук
невидимых, толкающих нас в бездну.
Из голубого бара голоса,
и девушки, в них страсть
прошедшей ночи длинной.
И солнце превращается в дельфина
и утыкается отчаянно в меня,
вонзая целомудрие мне в спину.

Комната

В маленькой комнате, в городе новом
воздух из пыли, старая мебель.
Брошен матрас в центре комнаты
на пол.Зной сентября с голосами детей
смешан. И даже предсмертные стоны,
те, что слышны из соседней квартиры
словно рассеивают сомненья
в нежных пропорциях
страсти и силы.

Пожелание

Ноябрьский автобус. Из окна
смотрю на лето, что давно забыто.
Здесь раньше летний клуб гудел,
теперь руин измученных усталость...
Ношу в душе глубокую обиду
на солнце...
Но лишь только так
хочу, чтоб лето снова начиналось.

Смысл Воскресенья

Над горным пиком облака-виденья,
тропинка утренним лучом освещена.
На камне галерея отражений лиц из прошлого видна,
и из грядущего таинственно насвистывают тени.
Песчаный пляж: мир девушек красивых
и парасолей разноцветных сонм,
и холодок стремится по спине,
когда влетают чайки в пену волн.
И юная невинная красавица едва ли
поймет, что ей сегодня суждено
вписать в небесные скрижали
Смысл Воскресенья,
когда устроившись удобно на шезлонге,
она показывает розовае пятки,
пленяя взор, рождая восхищение...

Голос

Болтает девочка с подругой бесконечно,
пока автобус совершает долгий переезд.
Ей напевает слухи и клубничку
о том, что происходит средь детей
в районе: свет просвещенья в школе
и тучи чтения занудного
весь день.
Но путешествие кончается и голос тает
в лесах пейзажей тихих, среди поля
с озерами из слез и в гулком вое
ветров на кладбищах уснувших деревень.

Смуглое лицо

Четверо подружек на прогулке,
с краю смуглое лицо
ангела.
Он смотрит на меня с тоской,
чтоб мне напомнить -
нет, не случайно встретил я
двух чаек утренних сегодня.
Ведь остаются только те фрагменты на земле,
что за эмоцией впоследствие летят -
пустой пейзаж, закрытый дом, уснувший сад,
гул ветра и девочка в нигде.

Платье и цветочный прилавок

Квартал,
там дворы и сады,
улочки узкие,
странные спуски с подъемами,
дети на велосипедах
и женщины, что болтают,
развешивая белье.
Продавец кричит,
призывая покупать арбузы,
и неожиданно в метрах десяти:
девочка в белом платье,
цветочный прилавок,
сумочка с покупками в руке...
И только приближаюсь к ней,
она сворачивает во двор.
А я бегу, чтобы успеть
еще хоть раз увидеть красоту.

Летние картинки

Стою я в полдень на главной улице
деревни неизвестной,
оставив за спиной тот городок уездный
и песенку в глазах девицы местной,
сандалии незнакомки, проходящей мимо,
платье официантки, мне предложившей кофе.
И вот сейчас опять я поражен
недвижимой картиной деревушки,
глядя на домики, киоск, на крошечную площадь,
на цветы в садах крылатых,
на девушку в огромной длинной юбке,
что переходит улицу,
сверкая искушеньем голых пяток.

Скитания по острову

Как я люблю скитания островные,
вокруг меня лишь свет и новь,
голубизна морская - моя муза
и золото дорог грунтовых - кровь.
И комната моя, как ярко-белый
шар воздушный, он, только
руки шире распахнешь,
приходит с берега соленою прохладой...
И плачет женщина со мною рядом.
Приходят скалы, волны,
пчелы тихих побережий
и голые купальщицы
в сверхнапряжении глаза...
Я просыпаюсь каждой ночью резко
и вновь смотрю на звезды до зари,
словно спастись хочу от всплеска,
от правды чувств,
ее любви.

За рулем

Давишь на газ и мчишь по прямой,
телевидение, офис ждут скорый ответ:
немую собаку - пса одиночества
и расписание телефонных бесед.

Сквозь окна руля льются рощи зеленые
и синее море дрожит вдалеке.

Но стоит свернуть и нажать на газ,
все изменится неожиданно:
появятся пчелы, цветы,
соленые волны
и гарь таверны рыбной.
многоцветные девушки,
их движение
к морю, солнцу, песку и скалам.
Да, одиночество это - страшнее,
чем ранее нам казалось.

Словно дельфины

Тропинка вдоль моря,
средь скал и камней,
в поту полуденном
воспоминания детства пробуждает,

словно дельфины зависают над водой
в прыжке высоком,
улыбка чистая скользит по комнатам,
минует коридор и переходит в сад,
что Господом отмечен -
все это я искал, все это не нашел.

В тиши и мире маленькой часовни
средь нескольких купальщиц на песчаном берегу,
до резкого головаокружения
на побережье, где плещутся морские воды,
где тысячи туристов и семей,
ищу уборщицу, там в крошечной ее кабинке
висят картины с лодками и видами природы.

И лишь склонится надо мною темнота,
глядя во мглу,
я вспоминаю в старом Митилини, брюнетку юную,
готовившую трапезу нам в полдень,
похожую на дуновенье ветра легкого
в жару.