Прекрасных строк...

Прекрасных строк изящный строй души,
воистину поэзией живущей,
вселенную души живой,
поющей об изумительно-красивом - непохожем на иные - мире
современных чувств и мыслей,
передающих,-
много,
слава Богу!

Картинки детства,
ангельские голоса в луче,
психологизмы, явленные красками природы -
зримо, голосисто, ощутимо, чисто
и сострадания слеза,
и откровения находок внутривенных -
в попытке жизнь отобразив,
преобразить накалом вглядыванья в суть её, сквозь гущу
всего, в ней данного такому-то, такой-то,
образование и дар от Бога несомненный,
и жизнь -
любая жизнь - есть жизнь достойная изображенья,
постиженья,
воспеванья -
всё для поэта, как для птицы крылья необходимое,
в отмеченных мной выше строках -
есть,
но почему, читая их, невольно говорю:
Ахматова,
Тарковский,
Бродский -
не в синтезе,
а в чистом виде?!
Есть строй души -
особенный,
певучий,
многообразный,
очень интересный,
но каждый стих -
поёт чужим напевом -
о воровстве нет речи -
речь о том,
что невозможно
в рамках, взятых кем-то,
когда-то -
передать всю эту
мешанину взнервлённую,
что в воздухе витает -
другое время и - другие люди -
об этом говорил Гаспаров -
размер хитёр -
он временем своим
вещает...

Прекрасен мир,
но в нём роится хаос -
насилием и ломкой вер -
эр краснопёрых порождений ехидниных -
рождённый,
он - в крови
у каждого живущего -
эсэсэсэр -
невыпущенным паром -
лишь формально погребённый -
его не взять
ни зарубежьем дальним,
ни сытым подмосковным самоваром мытищинского толка,
ни бравадой невского покроя -
всё это только прятки
страусиного замеса,
он - с мясом вырывается из сердца
и прижигается освободившееся место -
крестом Голгофским
повсеместным, вневременным,
конкретной мукой совести твоей
бессонной, человечье-певчей -
раскалённым в местах неисчислимых
гвоздевых проникновений
в легион,
не сдавшихся толпе: "Распни!" мычащей,
тобой хранимых средь безличия,
имён...

Прекрасные стихи
о настоящей жизни
и ангелы в них есть,
и строй их гармоничен,
но почему -
они не утоляют
духовный голод?! -

Как Ахматова,
как Бродский,
как Тарковский,
Цветаева,
Гомер,
Нерваль,
Ду Фу,
Овидий,
Кедрин
и Мандельштам,
и многие другие -
родные мне -
и Баратынский,
и Державин,
и Лермонтов,
и Пушкин,
да хоть кто -
из настоящих...

О, я согласен,
как больной
в бреду -
метаться в строках -
притворяться не могу -
какой там величавый строй,
степенность,
мерность,
сладкозвучье?!

Как чувствует себя ручей в скале?!
А голос непохожий на другие - в глухоте паучьей?!

Я - не научный!

Знать в лицо размеры,
ударенья проставлять,
считать усердно слоги,
различать по полу рифмы,
схемы соблюдать -
мне не сподручно -
скучно -
невозможно передать
то именно,
что в миг текущий -
поднимает
над землёю,
динамитом
в камере, мной проклятой,
меня взрывает -
в такой -
недолго держат,
из такой -
тайком выводят,
у такой -
палач умелый убивает...

Я доверяю -
с первой строчки
внутривенно,
звучащему
во мне
диктату неземного
пенья...

Продлю строку
и - оборву,
размер известный подхвачу
и -
поломаю -
я только так процессом творческим утешен,
прощён,
освобождён,
до звёздных точек
над земными i -
счастливо вознесён
бываю.

Я каждый раз,
что будет дальше -
над строкой,
из под руки моей,
растущей через клетки,
линии -
не знаю -
нерукотворные дух созидает скинии,
я - расторопный раб его,
в холмах бугристо-серых
быстро,
с кустарника дремучих дум, срезающий наитий ветки
и их бросающий в огонь живой,
нетленным цветом наделяющий слова
поэта,
чья вера в небо -
вдохновения ладонь -
прикосновенья её нет
к земному, смертному челу -
и нет стихотворенья...

Я думаю, для Феба -
не секрет,
каким звучаньем насолить немому злу...

Я не вымучиваю
стихотворных тканей,
я лишь озвучиваю -
светом прорастающую мглу...

Я доверяю, продолжающему рост свой,
мной возлюбленному, языку...

Он -
не прирученно-живой!

Он от корней классических,
особенным голосовым ветвлением,
вдоль хромосом живых моей гортани -
закручивает стих
школ самых разных поэтических -
в мою строку -
непредсказуемость ветвления,
форм строгих в будущем - разнообразие -
мой стиль.

"Я в детстве заболел...",
"...свершивший перелёт.",
"...построить город."

Терминология текущих дел,
семантика, которая в размере прежнем - нежно врёт -
от повторений голосов чужих,
сегодня пишущего - не спасёт -
не может знать
поэт изгибов наперёд -
ещё непройденных им,
миль...

За сим -
с сандалий
вольных вдохновений -
непониманий
сказанного здесь,
сейчас -
я отряхаю пыль -
небесный переписчик
не притянутых за уши -
лишь в этом смысле непричёсанно-шальных
стихотворений.

Не хочу ни с кем скандалить,
тропой строки неровной -
духом нищий -
делюсь со всеми,
кого манят
над известной бездной,
неизведанных высот,
как весть благая отвергая месть,
любовь одну воскресной родиной считая,
всечеловеческие дали -
прозябаний через почву родственных упоминаний
песнопений,
нечто новое
несущих слову,
узнаванье обретающему в ближних-дальних,
в силу интонаций братских,
доверительно-исповедальных -
самой чёрной,
самой одинокой
ночью...

До свиданья!

Ваш слуга покорный -
находящие счастливый путь неторный
для души, среди растущих возле глаз
не лгущих жизни -
строчек -
всё равно в какой отчизне
и в каком просторе
временном
они пройдут по вашим венам -
выстраданным в тесных стенах мною,
наивысшей воли током...

Как и Бродский - солидарен с горем,
мало знал аудиторий средь аудиторий,
как Тарковский - жизнь пою на тризне,
прохождению сквозь смерть, не дожидаясь смерти -
научил меня опальный Мандельштам,
очень многим кругосветным
и вневременным поэтам -
я обязан,
потому определённым ладом
и не связан.

Кланяюсь друзья, на этом
Вам!

Вдохновения дракон,
летевший к небесам -
вот-вот
покинет
небосклон
"Когда он
упадёт -
поэту
ждать не надо!" -

сказано в И-Цзини.

И это -
правда!!!