Шизофрения

Шизофрения… Сумерки накрыли город и мои глаза,
Опальный враг  опять стучит в бумажных стен корсет,
Сегодня враг мой, я хотел бы показать,
Мой пепел глаз и дать тебе на твой вопрос  ответ.
Но Меня Нет! Стучи и громыхай костьми доспехов,
Вгрызайся в плоть мою, ведь это просто плоть…
Я пожелаю как родным, так и тебе успехов,
Разверзнув плоть, тебе мой Дух не расколоть!
Мои глаза меняют цвет скорее по привычке,
Чем по вселению Меня в Себя.
Ты помнишь как был черен глаз при стычке?
Я так люблю тебя, мой враг, и ненавижу всеж любя..
Шизофрения.. Плотно, густо вьётся в мою душу
И голос мой- не мой, все что-то шепчет,
Тоже по привычке, его устала слушать,
Ведь он меня всегда калечит.
Глаза бы в небо, там, где свет и звезды,
Но черной птицей изнутри дерет печаль.
Она построила внутри меня большие гнезда,
И вывела своих птенцов, когда закончился мой календарь.
Шизофрения.. Мне ли говорить о смыслах жизни?
Ведь главной целью я считаю- смерть.
Но я немой, я не могу кричать о смерти и о жизни,
И я уйду покорно в этот час, когда придется умереть.
Сейчас.. Сейчас я что-то вырезаю из бумаги,
Вот, получилось сердце и оно моё!
Мой враг скребет в стекло, ему охота драки,
Вот я ему и дам бумажное и белое сердце свое.
Он удивится… А чему? Ведь я же шизофреник!
Я вырезала из бумаги друга и врага.
Наверное никто нормальный не страдает этой хренью,
И я сейчас похож, нет просто смахиваю на большого дурака.
Ну и пускай.. Клоназепам закончит это дело.
И станет тихо… Ни врагов, ни тени, ни сердец..
Все стихло, даже то, что в моём рваном сердце пело,
Исчезли даже элементы золотых колец.
Я во вселенную уткнулся как котенок,
Затих весь, можно даже думать умер весь.
Я вспомнил, когда был еще совсем ребенок,
Залез на дерево, потом звал папу, чтобы слезть.
Потом толчок был сильный, с гулом, стоном,
Меня ловили снова в этот серый мир.
В ушах дробился звук ЭКГ могильным звоном,
И он совсем не походил на звук литавр и лир.
Шизофрения,- думал я, отлично,
Я снова вырезал весь мир из белого стекла.
Вот только я забыл кто я, я был безличным,
Яснее мне была даже побелка потолка.
Потом меня обкалывали чем-то липко страшным,
В меня вводили тени паука.
Он был не просто черной птицей и он был опасным,
Он уничтожил всех во мне до самого последнего птенца.
А после врач сказал, что я обрел леченье,
Что я почти что на пороге из больницы.
Меня кормили там таблетками будто печеньем,
Ия не чувствовал больше не любви, ни птицы.
Все умерло во мне… И как апофеоз- шизофрения!
Теперь я шизик, дамы, господа!
Они не знали, что Вода- моя стихия,
Что меня нет, что все что есть Вода!
Она звала меня, на набережной было пусто,
И как то грустно терлись волны о порог земли.
Я подошел к ней, но не просто, с чувством.
Встал на колени перед ней и ей сказал: « Хоть ты внемли!»
Она молчала, звезды тускло меркли,
Я не снимал сапог, потертых джинс  и кофт,
Я прямо так вошел в нее, чтоб в ней навеки,
Быть успокоенным, она взяла меня, и я ей не был нов.
Шизофрения… Можно умирать по сотне раз на дню,
И утром с восхищением смотреть на этот мир,
Можно обжечься, но войти почти что в пасть к огню,
И подгореть слегка, как плавленый на сковородке сыр.
Все это можно! Ведь диагноз есть!
А значит люди попросту покрутят у виска.
Но люди! У больных ведь тоже души есть!
Только они в отличие от вас уже не плавают в тисках!
И да, со мною рядом сотни голосов,
Они шумят как ветер для других людей,
Я возвращаюсь полудиким из военных снов,
Я возвращаюсь с множеством идей.
Но меня глушат и сажают на наркотики врачи.
Я становлюсь опять безвольной серой тряпкой.
А ведь они обязаны не убивать, лечить!
Они ж копают ямы и кидают нас туда охапкой.
Мне больше нечего наверное сказать,
Я ухожу к воде, которая зовет.
Все что написано здесь правда, не умею лгать,
Я ухожу туда, где меня мой мир ждет!