Ты будешь сегодня лиственницей?

сверхкоричневые брюки клёш
носит серийный мечтатель.
на другом конце нашей улицы
празднуют лёд-парад.
он идёт неуверенно прямо,
собирая монеты подошвами.
он баюкает кисти рук
неуверенным ливнем из глаз.

в его карманах снуют веснушки,
в его ботинках кричат цветы.
я побывал у него дома однажды,
в самом тёмном углу ванной комнаты.

мы познакомились поперёк улицы,
пожарный гидрант нас представил;
зелёные капли со светофора
подчеркнули мою таинственность.

лиса повисла на своей безупречности.
что поделаешь? у неё свои мизантропы.
он любезно на всё согласился,
он подвёз меня до обочины.

я не вижу что же там, с краю,
поэтому надпись гласит: «0 таблеток».
«вас приветствует добрая Мекка,
доброкачественная Мекка»
«сделай радио, будь добр, потише»
«это не радио, это знак у дороги»
«тогда просто остановись.
пожалуйста, просто остановись»

поднимите мои ресницы,
престарелые репетиторы змей!
неужели это она? это некто по имени Глория:

клоунский пиджак на манер панели,
чёрные волосы космической радуги.
кто же, как бы, в нас заикнулся бы,
если бы не я, если бы не ты,
если бы не все поклонники аспида.

скажи мне, скажи мне, скажи мне, Глория,
может быть ты всё-таки лиственница?
неужели ты лиственница? неужели, Глория?
ты покайся мне, ты покайся и тебе станет легче.
а ежели ты не лиственница, то, пожалуйста,
ну пожалуйста, расскажи мне как, расскажи когда,
как и когда ты её потеряла, как и когда
ты лишилась лиственности?

«перестань долбить по кнопке разврата»,
в её маленьких тонких руках Карл Цейс:
«почему на всех моих фотографиях
пожарные шланги отвратительно красные?
серебро – мать камней, а было иначе?
свет – весёлая жидкость на ниточке.
(меня очень сложно обвинить в невиновности)
я – бумага в туалетах преступности».
пунктуальности не занимать,
пунктуальность – стекла многократник.

ты всё равно не почувствуешь счастья,
тебе не нужен обмен мгновениями.
спешишь, спешишь, да опаздываешь,
но тут, приходит она – Глория.
вспышкой стоп, сменить канарейку.
может побудешь сегодня лиственницей?