Июньское рондо

День в движеньи  июньских часов
дождь и солнце, роскошество зелени -
явь видений январских снов
как январским морозам отмщение.
Но не в снах – настоящий июнь на дворе
метой  времени. Тысячелетья    -
той же пробы, но разница в мере
интервала с рожденья до смерти
дат проставленных, неких границ
с наступленья до  схода в историю
части времени в рой небылиц
поучительнейшей категории
так понятной с цикличностью смен  –
время лета сменяется стужами
не заметить нельзя – непременно
чей-то вскинется ум досужий
песней, притчею, чем-то иным,
но БЛАЖЕНСТВО и НАКАЗАНИЕ
станут темой, мотивом сквозным
заклинанья, таинственным знанием
бухгалтерии мер и весов
и того и другого в сравнении –
если жаркое лето, то будешь готов
к сумасшедшим морозам в Крещение.

Но блаженства куда как таинственней ткань
и коварнее кара затеется –
старцу   зависть к себе молодому, гнет дани
страху смерти, сковавшему сердце. -
Так в пределе.
Но общее судеб зерно -
пусть по силе рознятся побеги
не случайно – сладчайшею раной давно
песни летним застольем про долгие снеги.

И несложно понять все. Не стоит труда.
Но по небу июнь в звонкой россыпи!
И далёки уму холода. И тогда
обовьет страх соломинку «после».

А пока есть веселый июньский оскал
дотянуться до истины вечной –
все конечно в чем было начало,
все дискретное в мире конечно.
Сам июнь не последний для темы пример
- по придонным минутам струится,
убывая мгновеньями в той же мере
как любая живая частица.

И лукавство не в главном, а в том, что всегда
будут игры со знаками времени -
непрерывность дробя на секунды, года
по  подобиям и повторениям.
Так, июнь умирая – воскреснет опять -
ежегодная Пасха под первое!
(Испокон и задолго, как путь к Благодати
явлен в Кредо библейском  «Верую».)

Время вне построений ума,
но уму преломления Времени
дарят пищу во все времена
подарив так мечту Воскресения,
но в подспудной истоме,а в гласной – июнь
станет зримой утехою смертным
- Рай  такой же! С  таким же несметным
Даром неги таинственно юной.
Рай, Эдем  - разве суть их не та
Не июньская легкость блаженства!
Но сомненья расплатой  – святая тщета
охранить абсолют совершенства
от одной закавыки – нет боя часов
Рай – без стрелок! У Бергмана город лишь
в дрожь бросал  –  ум земной не готов,
не исполненный Веры,  быть Времени выше.

И тогда Чудо в помощь, в особенность черт
непременнейших для восприятья –
Неземное блаженство в мирах интроверта
с характерным движением Времени вспять
временам площадным с карнавалами масок
отменившим  дилемму «казаться и быть».
Маски культ непомерно кричащий и кастовый
в умолчании чин почитанья укрытий
от невзгод, непогоды, от краха идей
и от бега нещадного времени.

Но вернуться в июнь! Где ночной соловей
тему рондо в своем исполнении
возвращает к истоку  свободных начал,
где Гармония алгебре – нянькой.
И движенье по кругу в системе зеркал
отражения множит мозаикой
вариаций в зеркальной симметрии нот
Бытия и своих ощущений.
Но одна доминанта  - июньский Восход
- примирение судеб и Времени.