День пролетериата, ночь пролетариата

                Нет. Пора мне уже бежать на кладбище, местечко на солнечной стороне себе присматривать. Старею я что-ли…. Или водку стали гнать из сырой нефти а не из опилок? А может те опилки из пластиковых подоконников? Да нет, вроде написано – натурпродукт. Как же! А что-то верится медленно и с трудом. Раньше триста грамм одолел и работаешь, работаешь, работаешь как ни в чём не бывало. А теперь? Двести грамм и такая ностальгия ностальгическая. Сто процентов - дело в водке. Ещё сто пятьдесят граммулек и начнётся…. Ну вот, началось!
               Добрые мы, я думаю - вот в чём дело! А пьяные, так задумчивые и ласковые вдвойне… морду кому набьем, так исключительно в воспитательных целях. Дескать – тебе же лучше, что свои набили, а не какие нибудь португальцы! Уже и на парторгов злость прошла. Вроде как при советской власти нам мозги поковыряли – а уже и злиться не хочется. Вспомнишь и вроде раньше солнышко поярче по утрам вставало… да чё там, тогда по утрам не только солнце вставало, аж на пол падало одеяло. Даже праздники их дурацкие, теперь не такие уж и дурацкие. Вот первое Мая например….

               Ну разве кто-то думал там  о всемирном торжестве коммунизма? Что-то я за собой не припоминаю таких буйных мыслей. А теперь-то, почти ностальгия каналья!  А лозунг – «Вперёд к коммунизму!»,  считали неизбежностью, как и волосатую бородавку, на тёщином подбородке. Но к первому мая готовились. Это да!  У нас в цеху точно ждали. Я же тогда молодой совсем был. Во первых – первое мая выходной! Во вторых – весна, девки с голыми коленками забегали. Аж глазам больно. Тогда же ни сексшопов ни интернетов не было. Приходилось любоваться настоящими этими... прелестями. А колготки редкость, а увидишь полоску тела между трусиками и чулками и всё – рабочий день на смарку! В третьих парторг одолевает – если на демонстрации понесёшь портрет, то обещает один отгул. Ну а если на пару с кем двуручное полотнище, так целых два. А куда денешься… понесёшь, я же в бригаде самый молодой. В бригаде восемнадцать крановщиц – от двадцати двух до сорока, мамаши - одиночки как на подбор. Аж сочатся мёдом. Замуж чешется как у зайца морда. Постоянно замужних только две, остальные замужем как повезёт, то-есть -  врямя от времени!  Два крановщика – я да Серёга старый, чуть-чуть расслабишься и ты уже у какой нибудь из них - единственный и любимый! Живёшь как на минном поле. И прогуляться охота и лишний раз налево не завернёшь. Весна на улице.
               С утра настроение отличное! Рубашечку нагладил, туфельки тридцатишестирублёвые щёточкой начистил, мордаху бритвой «Харькiв» почесал. Хотя чё там ещё чесать то было? В карманчик пиджака четвертачок на непредвиденное пиво положил. Сбор к девяти часам утра, на углу у «Дома советов». Солнышко - как пьяный электрик, прожектор на полную мощь включает. Травка из газонов пыжится. Ветерок волосёнки ерошит! Эх, жизнь прекрасна, а то ли ещё будет!

               Оркестры издалека утро красят нежным светом. Опять стены кремля что-ли? Или про Вождя молодого чё-то дуют. Это мы знаем, он такой же как и мы молодой. Ровестник. Всё равно, из-за барабана и тарелок - труб не слышно. Вот они мои заводские – «Экскаватортяжстрой» одно название тонн на пятьдесят тянет.  Вот они мои родные, дёргалки контроллеров, габаритные как на подбор. Талии не особо заметны, а улыбки из помады на всю улицу, шире транспорантов. Глазищи! Ямочки на щёчках! Счас разве девки? Так, вешалки для стрингов. А тогда уу-у-у-у.  По утрам от неё как из парилки вылазишь. Того и гляди радиатор закипит, или коленвал обломается. Но… по порядку, по порядку.
               Вяленько так, колонна начинает движение. Всё же по плану, пока всех в ряды выстроят. Идём, улыбаемся, анекдоты травим. Оркестр зараза гремит, почти кричать приходиться. Голова к голове, губы аж в ушах друг у друга. В одной руке транспарант, в другой ладошка Валюхина. Не, точнее по другому – это моя рука в её ладошке. Потому что, ростом она под метр восемьдесят пять и в бёдрах полтора стандарта… Я ж говорю, девки - косая сажень в титьках.
               - Коммунистической партии Советского Союза – слава!!!
               - Ур-р-р-ааа, - но без интузиазма….
               - Работникам тяжёлого машиностроения – слава!!!
               - Ур-р-р-ааа, - но как то вяло…
               Где то к середине пути, ноги стали запинаться о пустые чикушки и бутылки из-под портвейна. Звяк-звяк - и покатилась дальше, под ноги другому. Так трудящиеся выражают восторг от Мира и Труда. Вот и мне Серёга старый пару раз стаканчик бумажный (пластиковых тогда не было) протягивает. Дёрни коллега! Да не могу я водку с портвейном мешать. - Ты из графьёв что ли, - спрашивает - пей что налили, не выё... не выделывайся в общем. Всё! Теперь праздник начинается по настоящему! По нашему, по пролетарски. Вот уже и предместкома заходила по диагонали. Ясно, уже договариваеться, какое продолжение будет у праздника и кто согласен на продолжение. Но главное – где будет продолжение? В ресторане накладно, никаких зарплат не хватит на ресторанные салаты. Да моим красавицам, такие порции на один жевок. Да и нельзя нарушать традиции, всегда же на хате собираемся. Ну, с местом как всегда определились – на квартире у Фаины, она не замужем, ребетёнок у матери, квартира однокомнатная. Идти недалеко. Кто- то отсеялся. Жена дома ждёт, муж дома голодный, дети не выгуляны, огород на даче копать. Так, так, так… человек десять набирается. Стройность рядов демонстрантов нарушена, флаги пообвисли, подковки не позвякивают. Музыка как то незаметно припухла.
               Слава Богу и демонстрации конец. Транспаранты как попало, в заводской грузовик покидали. Шофера по спине похлопали, - Ехай Гриня, разгружать тебе одному. И нестройными ручейками народ медленно разбредается кто куда.

               Местком нашего цеха в лице голубоглазой, умной, а потому не замужней Тамарки, задачу поставил конкретно: мужикам – бежать за водкой, бабам – готовить закуску. Ну, это мы с радостью, да ради такого случая мы из-под земли. Водка у таксистов всегда была. А то и в ресторане с «торговой» накидкой. В пятнадцать минут обернёмся. Люди ж все знающие. Квартирка у Фаины типовая, мелкогабаритная и это Гут! Есть лишний повод, ну совершенно случайно, потереться об разные женские передние и задние половинки, чтобы потом усадить их к себе на колени.  Ну так, тесно же! А так, друг на друге вроде и само то. Но сначала нужно немножко поскромничать, поломаться так скыть…. Понимаем – женщины. Комсомолки! Пол завода приехало по комсомольским путёвкам. Ну по первой... девчонки!
               Ну это до третьей стопки они девчонки. Пока едят холодные закуски, скромненько открывая полненькие губки и оттопырив впервые за месяц накрашенные пальчики, пока что-то пытаются подпевать под брямцающую гитарку. Заводятся девки, хоть и с толкача но заводятся. Вот-вот... глазёнки уже начинают блестеть. Ну так что, ещё по пятьдесят? Давай, давай всем завтра на работу, не отрывайся от коллектива. Мужики бабам подливают, мыслишки парно-графические в головенках уже зашебуршали. И скаждой стопкой сильнее - шур-шур-шур.  А потом откуда что берётся? А потом откуда то, появляются королевы красоты. Лолобориджиды прям и коварные соблазнительницы. Вроде и юбки у них покороче стали и вырез поглубже. И в вырезе всё покрупнее.  А потом танцуешь с ней медляк под «АББУ» и не понимаешь – как это ты, не замечал рядом с собой такую нереальную  красоту? Чи тоби повылазыло? Надо срочно, срочно  объяснится в любви. А потом можно и жениться, ну хотя бы не на долго. Сейчас выпьем ещё по сто и пойдём на балкон целоваться. Губы та-а-акие тёплые. А вот тут то и обломись: народ потихоньку разбивается на пары и все уютные уголки уже заняты. И на балконе Тамарка уже размазывает тушь и начальник участка сидя на корточках, поит её водой из стакана. И на кухне, кто-то у кого-то на коленях, шепчет чего-то на ухо. И в ванной уже идут объяснения в вечной  любви, помада размазана, причёска испорчена…. И туалет подозрительно долго не открывается, там старый Серёга с комлектовщицей, в шахматы что ли играют? Уж больно тихо там у них. Да, пойдём Валюшка ещё по пятьдесят накатим да потанцуем ещё. Что? Посидим полчасика и к тебе? А давай… давай только ещё чего нибудь по дороге прикупим.

               Какие то длинные километры порой встречались раньше. Пока посидели на лавочке, целовались. Пока купили водки пару пузырей. Дождь накрапывает, походка не твёрдая. Пока добрались до квартиры, опять же подъезд тоже для поцелуев местечко. Закуски настрогали, разлили – выпили раз-другой-третий, а после каждой рюмахи за жизнь послушать, а про бывшего мужа-козла рассказ, и сочувственно руку пожать - за тёплые плечи приобняв, вот уже темно на улице за окном. Сижу в сомнениях. И хочется чего-то, и скромность одолевает, всё-таки работать ещё вместе не один год. А я ещё молодой и стеснительный, она то постарше меня лет на пять-шесть.
               - Ну чего сидишь? – спрашивает Валюха, и смотрит на меня с вопросительной улыбкой, - поздно уже, первый час ночи, дождь на улице, не могу же я тебя в такую погоду выгнать а? В общагу то поди не пустят, у вас там до двенадцати...,  если хочешь спать, раздевайся, сходи в душ и ложись, я счас тоже приду. И почти сонно, - Завтра вставать рано….

               Лежат на стуле мои сатиновые трусы и её кружевные, красивенькие, розовенькие, размерчика ещё того, моего любимого размерчика трусики - обнимаются! И лифчиком шестого размера укрылись. - Какая ты горячая! – целую её в шею, - и снаружи горячая и внутри, дай я обниму тебя покрепче и поцелую твои пьяные шарёнки! Люблю я первое мая, сонная ты моя. Первое мая – наш с тобой праздник Валюшка! Мы же с тобой такие, такие... настоящие пролетарии!!!