Не могу опомниться от тебя...

... Не могу опомниться от тебя:
всё твоё существо, юное и пугливое,
как первый раз услышанная музыка,
что звучит во мне, начинаясь издалека,
нарастает и в тот же миг обрывается тёмным звуком.
Она берёт меня в плен, но я знаю,
что это плен твой.

...если бы я владел нотной грамотой,
ты бы мог различить в моей игре,
какие струны плачут во мне сильнее.
Я настолько неумелый и бесталанный,
что если даже тронут

мои руки  инструмент, подобный тебе,
то я не смогу извлечь из него ни одной ноты.
Так и не пробудится он для моей музыки,
которая, словно морская волна,
хочет расплескаться о твоё звонкое тело.

... не выношу, когда мы не вместе.
Иногда мелодия прорастает на моих руках
и они тянутся так, как можешь тянуться ты до тех пор,
пока последняя сновиденка не отлетит
с твоих ресниц, — они тянутся к этому инструменту,
может быть, флейте или виолончели,
но напрасен их порыв.

Оттого ведь досадно,
что ты никогда не услышишь ту музыку,
которая скрывается в тебе.
Мне не вызволить её
из неволи осеннего оцепенения.
...начинаясь издалека, она ещё не слышна,
но уже звучит. Напряги свой слух
и ты станешь доступен этим звукам.

                Все инструменты зачехлены.
И что мне делать с музыкой, что растёт на моих руках.
Если б знать тебе, как тонка паутинная нить
мелодии подо мной и как тяжела немотой моя звериная душа,
словно звук без отзвука. Так легко облетают,
доступны ли тебе мои слова?

Октябрь 1992