На корейской границе. Сиджо

               
СТИХИ В СТИЛЕ «СИДЖО»

                «А по краю земли чужедальной —
                там, где чайка летит на восход, —
                дымка стелется горизонтально,
                закрывая Корейский проход»

                Юрий Кабанков


1

Над узкой  границей с Кореей
Кулики и ржанки  тревожно кружат…

Треплет ветер бесшумно камыш.
Я сюда не вернусь, прощай  моё  детство!

Прощай и  ветер прибрежный,
И песок, что набивался  сандалии!

2

Ковыля серебрятся метёлки,
Над ними  вьётся ленточка  белесо-синего моря.

Там, на линии горизонта, плывут острова —
Будто  посольские  корабли  бохайского царства…

Над островами  трепещу алые  полотнища облаков,
Словно тайфуном сорванные   паруса…

3

На берег пустынный набегает волна,
Только ржанок   следы замывает.

Их   торопливых   посланий никто не прочтёт,
И  новых стихов  никто не услышит…

Зарябило  в глазах от стайки  белокрылых  мотыльков,
Словно  клочьев  разорванных писем.

4

Выходят на берег посольские люди,
В сундуках тяжёлые свитки и   шелка.

Ни  жилищ, ни стражников, ни жён причитаний —
Только тени деревьев,  и те не шелохнутся...

В устье широком всё та же река,
Всё те же  синие-синие  горы над кроной дубов…





5

На границе с Кореей тишина
Растекается вширь, как раздольной  реки половодье.

Вдруг издалёка рулады свои  затеяла иволга,
Ей вторит другая, подруга,  из рощи дубовой в распадке.

Кажется, это  взывают к памяти  павших  воинов души —
Пограничник на вышке  заслушался пеньем...


6

Доскачи, допрыгай по небесной глади залива
Мой камешек плоский до самой  лачуги  на том берегу!

Там рыбаки уже не выводят  смолистые лодки
И в сетях не поют беспечально морские ветра.

Будто  белый остов кита —  рыбацкий  посёлок  Ханси.
Трётся олень о развалины водонапорной  башни. 


7

У границы  с Кореей пролетел реактивный самолёт,
В синем небе тонкая ленточка дыма.

Из ближайших селений на прополку границы
С тяпками на плечах пришли русские женщины,

Рвут папоротники, хвощи, молочай…
Безбоязненно гуляет фазан —  нарушитель границы.








8

Два воина с обеих сторон границы
Залюбовались цветущим кустом азалии.

Корейский пограничник  спросил прикурить.
От запаха дыма, что увлёк ветерок,

В  летних травах скрылся пятнистый олень.
Шорох похож на всплеск одинокий весла.







9

Синие ирисы,
жёлтые лилии,
 синие ирисы,
жёлтые лилии…
От  границы с Кореей
 до кромки  залива —
синева, синева…

Шевелится  белый туман,
 будто спросонья под простынкою кто-то...
Высоко-высоко,
 приподняв  небеса, 
зазвенела песня жаворонка.

Вдали кто-то машет рукой —
 нет, это веточка груши-дичка покачнулась!
Дорога  позади  ленточкой пыли клубится —
ветер подует и не станет её…


10

Вслед за машиной бежит, отставая, собака, бежит, отставая...
— Догоняй, догоняй! —  кричу из кабины  и плачу. — Догоняй! Догоняй!

Память, зачем тревожишь меня воспоминанием давним?
Где-то в прошлом  навеки потерялась собака, что  рыжей была…

Так что же мне жаль:  собаки, детства утраты или себя?
— Эх, догоняй,  моя беспокойная память, того, что уже не догнать!



11

Там, в столице мой друг, он  вагоновожатый.
Тысячи лиц, тысячи лиц мелькают в метро каждую минуту…

Тысячи дней прошло, тысячи километров прошёл —
Не видел  улыбки  его с тех пор, как отслужили.

Вот представлю: стою в метро на станции Маяковская —
Сколько поездов  прошумело, а лица его не увидел…



12

На границе с Кореей подрастает сосна,
Посадил её  в  юности, что прошла в ожидании странствий.

Однолетки, мы были  вровень когда-то с ней,
И думал я: вот вырасту, и она подрастёт, и вместе будем расти.

Смотрю на сосну, запрокинув голову в небо,
А  вспоминаю ту, что была со мною вровень когда-то…



13

Ким Джонсо, воин храбрый,
Грозил отсюда чжурчжэням длинным мечом…

На границе с Кореей ощерились горы враждебно
Белым оскалом снежных хребтов…

Несломленная ветрами, растёт над обрывом  сосна,
Хоть имени своего не помнит.



14

В протоке купается рыба…
Тревожные вести с китайской границы.

Подражая стрекозам,  наготою сверкая,
Стайка мальчишек  с откоса ныряет в стремнину.

По дороге строем маршируют солдаты.
Их суровые лица озарили улыбки…

15

Кузнечики, кузнечики зеленогрудые,
Вы не безымянны в этом мире бездольном.

Иволги, иволги жёлтопёрые,
Песни ваши утешат усталого странника.

Что ж обо мне говорить, одиноком?
Имя есть у меня, и песню сложил…


16

Возвращаются ласточки в старые гнёзда,
А новые лепят их усердные дети.

Мы жили с ними на равных как соседи,
Шумно радовались их семейным радостям.

В том доме у границы с Кореей  уже не живут —
Одни съехали, другие умерли…

17

В апреле — берёзы доить,
А  в  мае —  папоротник собирать…

Здесь всякому  дело найдётся —
Что ни месяц, то промысел доходный…

Только с песней моей
Куда мне податься  от корейской  границы?

18

На обочине пыльной, на развилке дорог,
Китайский меняла
По сходному курсу меняет рубли на юани.

Куда стремится мысль моя,
Там  уже не заблудиться, но  знаю я:
Путей  туда  не проложить…








19

У границы с Кореей  сладит дикий лук,   
Кислит трава кислица,
Черёмуха вяжет  рот…

С осенней горечью слово моё…
А ведь оно нигде не произрастает.
Значит ли это, что слово моё не увядает?

20

Время здесь, у границы с Кореей,
Недвижно, как озера  гладь на закате.

И даже неугомонный камыш замирает,
Ветер  с моря  боится вздохнуть…

И только мысль тревожит меня,
Как одинокий выкрик запоздалой птицы…

21

Осенних цветов разнотравье —
Гвоздика, горошек, чертополох…

Далеко-далеко от села
Могила воинов павших в землю вросла…

Одна на пятерых, стёрты их имена…
Что ж об имени своём печалиться ничтожном?


22

Как ярки осенние полевые цветы, как многолики!
Без пылинки на листьях,
Словно они бессмертные души…

Ни одной росинкой не омрачены гвоздики!
Вслушиваюсь в их дыхание,
Вдыхаю аромат…



17   мая - 20 сентября 2008