Ворон и старуха

Крылья ворона упруги,
лапы ворона сильны.
Ой, - черны его подруги
среди города-Москвы.
Я проездом, я случайно,
сквозь проталины стекла…
Черный ворон, что печальна
так дорога и светла?
Там старуха хлеб бросает
в вечной шали на глаза.               
Чёрный ворон прилетает.
Сядет, смотрит. «Ворон, на.
Что гнездо своё оставил?
(Может чует что, вещун?)
Всё-то кружишься над нами,
не накликал бы беду».
Там, где вызреет тревога –
рядом мечется и страх,
а у ворона дорога
отражается в глазах.
И, напуган новым мором,
крикнешь: Господи, спаси!
Черный ворон, черный ворон,
что ты делал на Руси?
«Ворон, ворон, я ль не птица?
Две руки – не два ль крыла?
Дозволь, ворон, поделиться:
тебе – хлеба, мне – вина.
Скоро кровь моя остынет,
только кончится оно.
Ворон, ворон, кто пустые
очи выставил в окно?»
Ходит ворон над обрывом,
ворон на реку глядит,
помнит ворон всё, что было,
помнит, знает, да молчит.
Я в пророчества не верю,
я худого не хочу…
Кто-то встал, раскрылись двери.
Я на ворона гляжу.
                1989