In Extremis

Небо окрасилось уксусом винным,
в воздухе явственно пахнет Берлином.
Льдинки не тают, орехи не колются,
альфа-сигналы доносятся с полюса.

Кренкель с Папаниным в дымке морозной
лечат эфир искалеченной прозой.
В штабе штабов гомонят переводчицы –
в страхе не чают, когда всё закончится.

Птиц не слыхать, и не видно животных.
Окна посольств занавешены плотно.
Толпы на улицах – граждане вольные
бьются в истериках, мечутся с воплями.

Плачут казаки – кубанцы и терцы,
загнан в депо бронепоезд имперский.
Мается власть за вратами чугунными,
след Агасфера затоптан драгунами.

В водах на шельфе лежат субмарины,
выметав в море торпеды и мины.
Деньги уже олигархов не радуют.
Три новых цвета возникли на радуге.

Генералиссимус бронзовой птицей
на дирижабле парит над столицей.
Голосом гулким терзает сознание
наций земли и клеймит мироздание.

Из усыпальниц и рухнувших склепов
мёртвые лезут, ощерившись слепо.
Бродят по городу шаткой походкою,
лапают женщин, толпятся за водкою.

Может быть, стал Калиюги причиной
треснувший надвое трон Темучина.
Может, планета неправильно крутится,
или гвоздя не нашли в нашей кузнице.

Может, виною всему стала Ева,
яблока знаний вкусивши от древа.
Вот и дошли до предела, до пропасти,
до передела... Спаси нас всех, Господи!

Впервые опубликовано в альманахе "Красный Серафим" за январь 2011 г.