Братья

Слева на право братья Стрельниковы:
Николай, Степан, Василий, Иван.

Как много жизней без возврата
Ушли, сожженные войной.
Но мы, родных четыре брата,
Вернулись все с войны домой.
Придя ОТТУДА и не в силах
Причин везения понять,
До боли в сердце и в сединах
Мы продолжаем вспоминать...

Льются точки и тире —
Тоненькие звуки.
На морозе в январе
Коченеют руки.
Скрыл под белой пеленой
Строчки шифра иней.
Но торопит руку бой
Всё неотразимей.
— Ти-ти-та, — стрекочет ключ,
Штырь звенит над бровкой.
И уходит в толщу туч
Срочная шифровка...
  ...Мне не спится на заре,
Грустно спозаранку.
Как в далеком январе,
Я шепчу морзянку...


БРАТУ СТЕПАНУ

Нет, я не прыгал ночью с парашютом,
В напичканный врагами черный лес.
Не шел я тем болотистым маршрутом,
Где крался ты смертям наперерез.
И не был я на той лесной поляне
Всего шагов с полсотни шириной,
Где каждый думал об одном лишь плане:
Чтоб пересечь ее любой ценой.
И вот уже — спасительный кустарник,
И наши парни рядышком с тобой.
А ты мрачнел: остался там напарник,
Навек сроднившись с выжженной травой.
А ты мрачнел...
И до сегодня мука
Порой чернит безоблачность лица.
Не вынес друга. Мертвого. Из круга,
Исчерченного трассами свинца.
А как, скажи мне, сделать было это,
Когда осколок жег твою ладонь
И — хоть бы тень лощинки иль кювета?
Нет ничего! Равнина и огонь...


БРАТУ ВАСИЛИЮ

Окопов зловещая линия
По всей фронтовой ширине.
Война тебе видится длинная
Сквозь узкую щель в броне.
Навстречу — прямою наводкою —
Огня ослепительный круг.
Мгновенье удара короткое —
И танк развернуло вдруг.
Зияет в углу пробоина.
Но нужно вперед, вперед!
Рука ослепленного воина
Штурвал по привычке рвет.
Как гимн воспевая везению,
Послушно взревел мотор.
И, грязь разметая весеннюю,
Танк вылетел на косогор.
— Умри, душегубка проклятая!
Возмездие черным делам! —
И пушка, бронею смятая,
Тотчас превратилась в хлам...


БРАТУ ИВАНУ

В машинах раненые стонут:
Любой ухаб — страданье их.
Два «мессершмитта» в небе тонут,
Из тучи вынырнув на миг.
Быстрей, быстрей бегите, шины,
Туда, где леса окаём!
Застыла первая машина —
Убит водитель за рулем.
С большим трудом
                под полог хвои
Ты свой загнал горячий ЗИС.
— Друзья, побудьте здесь в покое,
А я сейчас... — и прыгнул вниз.
Когда в отчаянном порыве
Сквозь проливной свинцовый шквал
Машину друга с поля вывел,
Ты вдруг почувствовал: устал.
К тебе бежали люди в белом:
— Спасибо, брат! Спасибо, друг! —
А ты, как будто онемелый,
Не видел ничего вокруг...

...Ах, память, память, как ты свята!
И, позабыв про седину,
Уходят вновь четыре брата
На ту — великую — войну...