Жанровая зарисовка Вещевой рынок

Станция метро «Петровско-Разумовская». Толпа спешащих граждан устремляется на волю, к остановкам наземного транспорта. Не сразу можно сообразить, что их пункт назначения находится за углом налево - сбивают с толку громкая музыка, запах шаурмы,  гости из ближнего зарубежья, зазывающие к прилавку, мигающие вывески обмена валюты и информационные табло, в которые невольно упираешься при выходе из стеклянных дверей метро.
   
Нам прямо. Чуть было не сбитые с ног парой опомнившихся пешеходов, совершающих обгон справа в надежде успеть на автобус нужного маршрута, мы неторопливо направляемся вглубь рынка. Со мной мама, она «покупатель».
   
10 часов утра. Пятница. Джума, священный день недели у мусульман - день, в который, согласно Корану, необходимо оставить торговлю и дела мирские. 
   
Проходим сквозь узкую щель между палатками с прессой, приторно измасленной восточной выпечкой, китайскими шлепанцами, наспех накиданными на многоэтажные металлические перекладины, и первое, что попадается на глаза,- высокий золотозубый мужчина из Средней Азии, насильно наряжающий в шубы проходящих дам, проявивших хоть малейший интерес к его товару. Мы не исключение.
   
Отделаться вежливо почти невозможно. Если ни одно меховое изделие не подошло, вас под руки провожают в пустынный прохладный амбар со сквозным проходом. Голый асфальт, стены из жестяных листов и монотонное жужжание ламп дневного света вместе наводят ужас безлюдной подворотни в страшное время суток. Там, за углом, к счастью, действительно ожидают продавщицы с иным ассортиментом товара. Передав нас в заботливые руки своих подчиненных, моментально преградивших нам путь к отступлению зеркалом, мужчина вновь торопится «на фронт». Вот досада – несмотря на всяческие уговоры, клиент не заинтересован и уходит. Но пока он не переступил порог амбара, еще есть шанс! Нет, все-таки ушел… Горячий взгляд обиды и недовольства прожигает спину. Мы двигаемся дальше.

Следующая остановка у стенда с оптикой. Нас заинтересовал ее колоритный хозяин, расположившийся через проход от своей лавки, у стены. Он, похоже, владелец, все его движения несуетливы. Пока мама меряет очки, я оглядываюсь на теперь уже одинокий табурет из железных прутьев и импровизированной подушки из намотанного на доску скотча. Сзади, прямо за спинкой, на сетке желтая табличка: «Осторожно охраняется собаками»…

И зачем я вспомнила про скотч? Через секунду из ниоткуда появляется сухенький усатый славянского типа мужчина и что-то приветливо предлагает - я в своих мыслях.

– Что вы сказали?- переспросила я.
– Вам скотч не нужен?
- Нет, спасибо, у меня уже есть скотч, - ну как тут не улыбнуться?
- Такие очаровательные – вам на конкурс красоты надо призовые места брать, а вы тут...- с досадой, но по-доброму произнес он на прощание и исчез так же, как появился. Надо заметить, одеты мы были скромно и повседневно. Наверное, торговец отметил особо вдумчивый и зорко наблюдающий за всем вокруг взгляд, время от времени переключающийся на мамины примерки. Его отметили и другие жители рынка. Но об этом позже.

Ура, мама выбрала очки! Расчет с продавцом прервало обращение важной на вид дамы, предположительно армянки, которую сопровождал до нашей лавки другой торговец  – по их свойскому общению понятно, что дама - его постоянный клиент.

- Добрый день, (имя мне, к сожалению, не запомнилось), говорят, у вас отличные ремни,- такие хождения «из гостей в гости», мне кажется, отлично характеризуют восточный рынок.

Чуть дальше – площадь, полупустая и полусонная. На столбе зеленый рупор, повсюду серый неровный асфальт в заплатках, грубые толстые провода - пристанище для всех местных голубей - переплелись достаточно низко над головой. Сюда громкие звуки музыки от метро доносятся плохо. Площадь собрала представителей славянских и среднеазиатских народностей. Чуть в сторону от центра, стоя под зонтиком, восточная красавица с длинными черными гладкими волосами и почему-то в лосинах томится в ожидании покупателя пирожков и напитков.

Вороны прокричали, продавцы встрепенулись. Заметив нас, продавщица с Украины вынула руки из огромного мешка с мужскими футболками и спешно включила радио, которое противно затрещало от слабого сигнала. Вероятно, чтобы привлечь покупателя. Повсюду гул голосов, местами пронзительный неблагозвучный и развратный женский смех. Мама отвлеклась на рубашки.

Я «сканирую» пейзаж. Кабинка 387. Над металлической, когда-то обтянутой уже потрепанной розовой пленкой дверью заманчивая белая табличка с красным текстом: «С давних времен утренняя звезда Венера была символом любви и красоты. Древние славяне называли эту звезду «Милавица». Интересно, что же внутри? Лавка закрыта - хозяйка, скорее всего, еще в пути.

Двигаемся дальше. Справа - аккуратная веранда магазина со всякими разностями, как-то: часы, картины, гобелены, привозной антиквариат. Внутри магазина люстры и светильники. Проходим магазин насквозь и незаметно для себя оказываемся под сенью приятных тонких тканей, свисающих ламбрекеном с крыш торговых палаток. Под таким навесом прохладно и по-домашнему уютно. Здесь восточная часть, и торговцы совсем другие. Женщины в длинных юбках, платках и недекольтированных плотных блузках.

Прямо перед нами опрятная пожилая женщина в молочного цвета платке - породистая, высокая, с крупными жилистыми, но женственными руками. Она предлагает товары для дома - одеяла, покрывала, пледы и даже дорогой набор столовых приборов в красивой деревянной коробке. Надо сказать, есть из чего выбрать. Товары более походят на истинно восточные, сделанные с любовью. Аккуратно интересуюсь торговлей в пятничный день.

- А сегодня пятница? – выдыхает она, поправляя платок, и устало присаживается на стопку одеял. Женщина из Дагестана, и работать приходится семь дней в неделю, чтобы выжить. Мне приглянулся украшенный по-узбекски плед, и я обязательно за ним вернусь.

Желаем хозяйке удачи, и мы вновь под навесом. Палатка с отличным чешским сервизом - хорошее приданое для молодой девушки. Заглядываем по пути в следующую лавку – там старенькая невысокая добродушная и тихая женщина с трудом передвигается от полок с товарами к крыльцу и обратно, в глубине, на табурете сидит опрятный старик в не очень высокой бежевой шляпе. Очень характерная картина для этой части рынка. Женщина-хозяйка приветствует гостей, в то время как мужчина верно охраняет пространство подле нее. 

Следующий визит - в соседнюю палатку. Здесь много кружевных изделий, ощущается ручная работа. Хозяев нет. Полдень. Пятница. И вдруг женский голос за спиной:

- Девушки, освободите контейнер, мы сегодня не торгуем,- даже с определенным раздражением.

И здесь, внутри этого микромира существует своя пирамида. Отношение к религии, к порядку у каждого свое.

Все, нам пора на работу. Острее ощущается контраст по пути обратно к метро. Сознание помутнело, все вещи воспринимаются единой блеклой и местами несуразно яркой массой. Даже теплые тона в такой куче выглядят неприятно холодными. Хочется поскорее уйти.

Обратный маршрут пролегает вдоль параллельных нашим прежним тропинкам рядов. Но это не меняет нашего сложившегося впечатления о негласном порядке, установившемся здесь. Рынок – своеобразная модель общества со своей особой иерархией. Все те же градации, но в более утрированном и контрастном виде. Рынок подобен слоеному пирогу с привычным тестом, неожиданно вкусной начинкой и сгоревшей корочкой.

Снова площадь.

- Девочки, сланцы, маечки, купальнички! – противно прогнусавила женщина в шлепанцах и, не получив ответа, вернулась к своему важному разговору с соседкой.

Звезда «Милавица» взошла! Так что же внутри? Какое разочарование… Под вывеской, на столах навалены огромные стопки нижнего белья. Эти непрочные и многоэтажные конструкции вот-вот развалятся, а красоту Венеры не разглядеть в таком неопрятном обилии однообразного шмотья.

За пару часов соседние ряды, вероятно, успели распространить информацию о пришельцах с блокнотом и ручкой. Все чего-то боятся… И это несмотря на «припаркованный» поблизости синий вагончик Администрации рынка. Миграционная служба, видимо, часто захаживает сюда в облике двух приветливых родственниц.

И вот на перекрестке к нам приближается высокая крупная блондированная короткостриженная и, видимо, самая смелая из всей компании тетка в светлых джинсах (местная защитница интересов своей общины). Окидывает нас взглядом, подносит грязные, с облупившимся лаком пальцы с семечкой к зубам, надкусывает, сплевывает в сторону шкурки и, только поравнявшись с нами, не выдерживает и все-таки задает мне вопрос, давно повисший в воздухе. И так нарочито грозно, чтобы прогремело на всю улицу.

-Что это у вас тут за перепись?
-Населения, - не удержалась я, оставляя прохожую позади.
-А то мы сейчас это быстро прекратим,- чуть тише кинула она вслед заготовленную фразу.

Не станем нарушать покоя жильцов этого прибежища, еще раз взглянем на сгорбившихся, занятых семечками продавщиц у самого выхода, торгующих без навеса всякой мелочевкой, и отправимся по своим делам.