***

ИЗ КНИГИ СТИХОВ «МОЙ ВЫСОЦКИЙ»

25 января 1991 года
Попурри на темы песен Владимира Высоцкого

На дворе – вовсю зима,
Век кончается двадцатый.
Кто с умом, кто без ума –
Лезут дружно в депутаты.
Без ума или с умом –
Во Кремлевские палаты.
Будто в церковь с топором,
Прут с мандатом депутаты.
Их мандат – и щит и меч,
Пропуск к благам, к дефициту.
Нам бы – голову сберечь
Да дырявое корыто.

Эх, Володя, злая доля
Увела тебя во тьму.
Наша доля – злая воля,
Подавившая страну.
Без ума или с умом –
В болтовне проводят день.
А Союз – наш общий дом,
Грабят все  -  кому не лень,
Как хозяева, в Кремле
И в Палате Грановитой.
Вновь Законы о Земле
Нам варганят с рожей сытой.
А в колхозе – все шаром,
Зол мужик – в одном носке.
И,  как встарь, плывет паром
По загаженной реке.
Хрущ прославлен кукурузой,
эЛ.И.Брежнев – целиной.
Заливается Карузой
Наш Генсек очередной.
Рвется он из сухожилий:
Всех нас по миру пустить.
Честных воры обложили –
Не спастись и не спасти.

Эх, Володя, по-за-рез
Нужен ты – бунтарь-мессия!
Нам мерещится, что бес
Губит вольную Россию.

Здравствуй-здравствуй,
Век двадцатый –
До милиции родной!
До свиданья, депутаты
И ваш съезд очередной!
Доболтаетесь – дебаты
Оборвет народный глас.
С газ-водою автоматы
Пустят в дело против вас.

Эх, ребята, вновь не так –
За- пре- ти- ли  зелье!
Вся страна наша – бардак,
Пей не пей с похмелья…
Во! – в России мужики –
Все им чей-то хотца!
То писать – трояк с строки,
То за власть бороться.
Рынок, рынок
К нам грядет,
И – ату! – пророки!
Без портков уже народ,
Без крамолы – строки…

Эх, Володя, кони вскачь –
Ими я не правлю.
По тебе -  мой горький плач
И тебя я славлю!

Из сборника «Черный ангел», 1997 год
1.
Ода водке
            Или куришь натощак,
            Или пьешь с похмелья!...
…Запиваем, бывает, по-черному,
а иначе и выжить-то как?
Даже наши больные ученые
От давления хлещут коньяк.

А про водочку нету и прений.
После баньки, с устатку иль так
Много-много уже поколений
Принимают ее натощак.

Что шампанское любят пииты,
Всех Пегасов споили давно,
Даже древние знали шииты,
Может, видели наше кино.

А сейчас налегли на ликеры,
Шоколадной оберткой шурша…
Даже истина топится в споре,
Если резать ее без ножа.
Мужики вымирают в России,
Если пиво не пьют при леще.
Жил один и того поносили
За пристрастие к водке ваще. (слово В.В.)

Да при рынке таком окаянном
Без хмельного нельзя куража.
Водку хлещем не стопкой, стаканом,
Что бы вырваться из виража.

Непосильная ноша поэту –
Выживать в окаянные дни,
В грязь лицом не ударить при этом,
Твердо веря, что сгинут они.
И при черной печали по-черному,
Как, возможно, бывало и с ним,
Не ликеру под вафли мученые,
Водке должное мы воздадим.

2.
Кони – в такт
Где-то кони пляшут в такт –
Нехотя и плавно…

Кони – в такт,
А в пропасть как?
Нехотя и плавно…
Э-э-эх, Володя, все не так,
А сейчас – подавно.
Вдоль дороги – воронье,
Их число бессчетно!
Ну, а, в общем - все вранье,
Что кресты, что четки.
В церкви точно, как в кино,
Сатане преславно.
Нету святости давно,
А сейчас подавно.
Притворяться ни к чему,
Бога в душах нету –
Нет пристанища ему.
И кого к ответу?
Выйдешь из дому – и хам
Прет навстречу с матом.
Глянешь в прошлое, а там
Лишь одни утраты.
В кабаке, где с горя пить,
Веселится быдло.
Э-э-эх, да что там говорить!
Все давно обрыдло.

Я на гору впопыхах!...
Мне: - Да не пыхтите!
«Новым» срублена ольха,
пальма там … с Таити.

Продолжая В.В.

Я говорю своим биографам,
Что обожаю пить с утра.
Потом сижу, слежу за облаком
И вспоминаю, что вчера.

Вчера бухали мы по-черному,
Уж ты нас, Господи, прости!
Простые мы и неученые,
Не знаем, как себя вести.

Нажремся прямо, как начальники,
Куды министрам там до нас!..
Те молча пьют, они “молчальники”.
И в одиночку пьют зараз.

А мы простые, мы куражимся
И в глотки льем с утра вино.
Зальем, покажется, отважимся
Сходить на “вы” или в порнкино.

И на словах мы изгаляемся
Над всем правительством зараз.
Сидим себе, опохмеляемся…
Чем не министры мы сейчас?

Министр болтает с утра до ночи,
Мы не завидуем ему!..
Стоят заводы, а мы онучи
Оденем – и на Колыму.
Вот так!
Монолог Жеглова (песня)

… Идет по-крупному игра,
И я готов на встречу,
На схватку с бандою пора.
Еще, Жеглов, не вечер!

Еще не вечер и не ночь,
И в жизни фарт – для смелых!
Азарт пьянит,
как спирт, точь-в-точь,
Когда иду на дело.

Иду на “ручников”-воров,
Их непотребных девок.
Я не бессмертен,
В жилах – кровь,
И сердце бьется слева.

И “волк”-убийца будет мой,
В своей, в чужой ли шкуре.
Он не один такой крутой,
Ребята круче в МУРе.

Вот брезжит утро, даль светла.
Идет к концу облава.
К победе вера привела,
Что наше дело – право.

25 января 1998 года Юбилейное (песня)
1.Все рвется Высоцкого голос
С экранов, со сцен, из квартир!
От смерти прожил он на волос,
Спасая по-своему мир.
Припев:
Володя, Володя, Володя,
Остались мы, други твои,
И вслед за тобою уходим
Из этой страны нелюбви.
2.И рвутся гитарные струны
В руках одиноких людей,
А души их ночью безлунной,
Как стая больных лебедей…
Припев.
3.Пусть рвутся, пусть рвутся, пусть рвутся
И голос,  и струны сердец.
О, Господи! Мир в твоих руцех.
Спаси, сохрани нас, Творец!
Припев.

О скитальце одном
            Но и утром все не так,
           Нет того веселья…
Бреду по редакциям, как по этапу –
Где плюнут, где сунут
Под ребра кулак.
Неужто за это им платят зарплату –
Чтоб рвали, как церберы?
Или не так?

Как нищий с сумою за подаяньем,
Так я со стихами своими бреду.
Возможно, предсмертным
Своим покаяньем
Я истинный путь на земле обрету?
Как бич или нищий, скитаясь под небом,
Я помню всегда о скитальце одном:
Чужим он сочувствовал болям и бедам,
Свои – заливал самым горьким вином.

25 января 1988 года
              Но в привычные рамки я всажен –
              На спор вбили…
Вершил он великое дело
Преградам всем вопреки.
Россия не оскудела,
Коль есть  м у ж и к и.
Запретами стиснуты глотки.
Бахвалясь отвагой своей,
Трусишки вопили за водкой
Среди таковых же друзей.
Сказать во весь голос
Посмел он,
Пусть ждали сума иль тюрьма,
Что слово насилует дело,
И горе в стране без ума.
Свобода, отпетая властью,
На ладан дышала едва.
Душа разрывалась на части,
Как колокол, били слова!
Ах, мило, ах, смело, ах, жутко –
Вознесся поэт над толпой.
Но с властью бороться – не шутка,
Упрятали в гроб… на покой.
Покойный, он стал неопасен,
Посыпались «ахи» вослед…
Он весь – до ногтей – приукрашен,
А дух его «всажен» в багет.

К России
              Мне судьба – до последней черты,
               до креста...
Распнут – и объявят мессией,
сожгут – и объявят поэтом.
А в нашей любезной России
“осанну” исторгнут при этом.

Гноят и мытарят в неволе
глашатаев правды единой.
В России – им лучшая доля:
безвинному – явка с повинной.
Строптивому – благ укрощенья:
кнутом или плеткой литой.
А в нашей России – прощенья
грехам за последней чертой.
Любезная сердцу Россия,
зачем этот крест на пути?
О Господи – я не мессия,
мятущийся дух укрепи!

О Господи – высшая сила,
Спаси меня и сохрани!
Всем сердцем люблю я Россию,
особенно в черные дни.

Звезда Высоцкого

Мы все живем “До завтра” –
Прислуга и король,
А также космонавты.
Мы все играем роль.

Пусть кто-то не проснулся –
Все сыграно уже.
И мир не ужаснулся,
Не всхлипнул о душе.

О ней, непокаянной,
Лишь близкие вздохнут.
Звездою безымянной
Душа рванет из пут.

Мы живы все  до “завтра”,
А значит – до утра,
Подсчитывать утраты
Нам всем давно пора…


После прочтения книги В.Перевозчикова «Правда последнего часа»

Высоцкий – с того света

Кричу: - Наркота! – я,
И вот уже животно – я.

Нет, не кони меня так и тащут все вниз,
А наркота, свинья, разрушает мне жизнь.

Весь Союз наркоту поставляет
И меня от “ломки” избавляет.
И сексоты, ****и и воришки
Продают последние штанишки.
Ради меня!
Чтобы в гроб
Скорее лег я!

Даже лучший доктор Толик,
Алкоголик и крамольник,
Так меня спасает,
Что в пространстве зависаю.
Будто висельник…

А Любимов Юр Петрович
Тоже купит мне укольчик,
Чтоб играл я Гамлета:
Быть – не быть решал.
А где Я?  Я сам на сам
Думал и страдал.

Все устали, сели – встали!
Выпьем, други, водочки.
От меня вы так устали,
Что заткнули глоточку.

Я не умер, я живой!
Подгляжу за вами я.
Пьете вы за “упокой”,
А судьба – с глазами.

Толик, лучший друг и враг,
Умер в неизвестности.
Для меня б он взял Рейхстаг,
Что там Склифа местности!

Ты, Оксаночка, усни
Сном беспечным! –
Мне минуты, тебе – дни,
У меня в запасе – Вечность.

Ну, а Влади – вот херня:
Сердце захотела!
Слава Богу, что родня
Бдела возле тела.
Если б сердце забрала,
Не общался б с вами.
Ох, как злость меня взяла
И впилась когтями!

Я скажу вам однозначно:
Женщинам не верьте
И подальше сердце прячьте.
Чтоб их взяли черти!

Труп мой плыл в машине, что ж –
С близкими, с друзьями.
Я, наверно, был хорош –
В той глубокой яме.
(На Ваганьковском)

Видел лица тут и там,
Но не все скорбящи.
Видел рожи – по углам:
Весело глядящи.

Вот он я – лежу в гробу,
Жив – живее многих!
Верю в душу и в судьбу,
В дальнюю дорогу.

Я когда-нибудь вернусь,
Встречусь я с друзьями,
Буду шпарить наизусть
Целыми листами.

А Миша Шемякин,
Ты жив или нет?
Когда побухаем в Париже?
Давно нам с тобою не страшен тот свет,
Там свету немножко пожиже…

Театр, театр. И Гамлета роль…
И зависть к успеху – актеров…
Ну, вот мое сердце –
Завистник, изволь
его прострелить без суфлеров!

Ну, вот мое сердце! Завистник, спеши!
Меня ведь приветствуют толпы!
Я знаю, ты точишь и точишь ножи,
И может, увы, не без толку.

И капля за каплей…
Ведь зависть, как яд,
Меня отравляет наркотой.
Стада предо мною,
Я вышел из стад,
Но подзадержался в животных.
Кричу: - Наркоты! – я,
И вот уже животно – я.

Сели-встали, все устали,
И ору все ором я,
Чтоб вы какали глистами,
Исхожу измором я!…

Я в Столбах лежал и что ж?
Был на психа я похож? –
Мучили, подлюги, процедурами!
Мне от их унылых рож
Все кидало в раж и в дрожь,
Шел общаться с дурами.
То есть, дуры не совсем,
А при всем, при том, при сем,
Все у дур в порядочке.
Их мозги, как грядочки.

…

Шел всегда я до конца
И стоял над бездною.
Не терял притом лица –
Пьяный или трезвый.
Сели-встали, все устали –
О т   ме-е-е-ня!
Никому не нужен я-я-я!
Помираю – вот он я!
Никому не нужен я!
Помираю – вот он я!
Личность я, а не свинья!
Прах друзьям –
С  на - ррр -  ко – то - ю!…


25 ЯНВАРЯ 2003 ГОДА,
К 65-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО

                «ЧТО Ж ТАМ АНГЕЛЫ ПОЮТ ТАКИМИ ЗЛЫМИ ГОЛОСАМИ?»

Ангел пел, но как голос был зол!
Я тоннелем в тот свет продирался.
Прекрати ты, прохвост, я еще не ушел,
Что-то слишком уж ты расстарался!
Я пока что живой, все допью, докурю
Я еще долюблю, я еще не сломался!
На Каретном Большом еще пошухерю,
Я ведь бывший дворовый, и я не зазнался!

…Я уже раскумарился в лучших мирах!
Так за что я страдал, как Фома, ля, неверный?
Зазнобило, как вспомнил, во пух и во прах
Все трепали мои обнаженные нервы!..
Что же, ангел, прости, может, ты бы не пел,
У тебя был приказ, подчиненный ты тоже…
Я любил свою жизнь, умирать не хотел.
Не Лаэрт ли убил меня, Господи-Боже?..

В.В. – по-прежнему любимому

Ты снишься мне, уставший и больной,
Ты снишься мне в хмельном дурмане.
Я от тебя – за призрачной стеной,
Спешишь ко мне
В огне своих желаний.

Ты снишься мне и летом, и зимой,
В день ангела и в день кончины.
То говоришь, то будто бы немой…
И мы с тобой давно неразлучимы.

Зачем во сне слиянье душ и губ?
Идем с тобою,
За руки держась,
Под звук архангеловых труб
Стоим мы, в поцелуй соединясь.

Зачем тревожишь в сонной тишине
гитары звуком,
нежным и печальным?
Зачем, зачем являешься ко мне
Любовником неистовым и тайным?

15.12.2005 Г.

М о и  похороны
Умудренный кровосос стал у изголовья
и вдохновенно произнес
речь про полнокровье.
И почетный караул
для приличия всплакнул...

Я устала бится о глухие стены
равнодушья ближних,
дальних неприятье.
Ну, допустим – баста! –
вскрыла себе вены
и расторгла с жизнью
слабые объятья.

Ну, допустим, ахнут –
набегут проститься,
кто-то с перепоя и слезу прольет.
Капнет она водкой
на мои ресницы,
обожжет, как пламя –
дух мой оживет.

Торопясь покинет каменное тело,
воспарит над всеми –
легок и незрим.
И ему отныне нет до тела дела,
он, как посторонний,
повисит над ним.

И увидит сверху он не лица – рыла,
и услышит фразы, едкие как дым...
О мой Бог, зачем я
вены себе вскрыла?
знала ведь, и мертвой неугодна им.

Всех усопших прежде, хорошо иль молча,
провожали люди в их последний путь.
А теперь вот лица,
будто рыла, корчат...
Так что дух мой хватит оторопь и жуть.

      

         НАЧАЛО ХХ1 ВЕКА

Двадцатый век прошел.
Тебя распяли в 33 несильно,
А в 42 распятье завершили.
Что ж в нынешнем вершится веке?
Как Римская когда-то, пала
Российская империя,
И превратилась из великой
В жалкую подстилку
Для иностранных инвестиций,
Для поп-бессмыслицы,
Для масс-культуры,
Сексуальных вариаций…
И в этом веке тупости, порока
Искусство лживо, недееспособно,
Копейки стоит честь,
А совесть – в дефиците.
Прости, Володя!
Тебе нет места здесь:
Средь зомби пустоглазых,
Среди богатых, нищих духом,
Но с толстым кошельком и брюхом…
Средь сирых, клянчащих подачку
У сытых немцев,
Что войну когда-то проиграли.
Глаза сухи, и больше я не плачу.

Ххх
Володя! Ты был вихрем,
Что врывался в души,
Их очищал от скверны, приобщал
К тем мыслям,
Что тебя терзали, лишая сна,
И призывал умы
Обитель сна и зла разрушить.
Сыграл ты роль не Гамлета, о, нет!
Ты роль рапиры вдруг сыграл:
Убил свой век.
Зачем?

Юбилейное, 70 лет, от имени ВВ

Штабеля моих книг, штабеля!
Не сожрет их ни ржа, ни всеядная тля!
Удосужился даже попасть в жэзээл,
Хотя не привлекался и не сидел.

На поминках моих колготится Андрей,
Вроде, он из моих закадычных друзей.
Он запазуху часто стихи мои клал,
И пристроить в журнальчик, ей-ей, обещал.

И по-дружески хлопал меня по плечу,
Что не то я кричу, не туда руль кручу.
«И зачем тебе этот говенный Союз,
Ты на сцене козырный (ухмылочка!) туз!»

Штабеля моих книг, штабеля!
Я почти что Толстой, я почти что Золя!
Снисходил до меня даже мэтр Евтух:
«Твоя рифма хромает и так режет слух!»

Я-то знаю, он фигу в кармане держал,
Я его бы послал, если был бы нахал.
Заграницу свалил от завидок Евтух,
Там, ох, светоч ты наш, он потух и протух.

И глаза их мертвы, безобразен оскал…
Может, Боженька их за меня наказал?
Им никчемность влачить до скончания дней.
Я ж прощаю, Евтух!
Я ж прощаю, Андрей!

Штабеля моих книг, штабеля!
Где ж вы раньше-то были, ценители, бля?
Когда я рядом с вами изгоем страдал,
Почему мне при жизни никто не воздал?

За тот голый мой нерв, на котором кричал?
Видно, черти вокруг меня правили бал…
На том свете не свет, холодина и тьма.
На растопку сгодятся мне  в а ш и  тома.

У живого, меня, ни строки и ни строф
Не издал тов.Петров,
Также Сидоров тов.
Жаль, при жизни я вас по-мужски не послал!
После смерти ни строчки ведь я не писал.

_______________

Чтил я Фауста и Дориана Грея заодно,
Но! Душа при мне, я пью бессмертия вино!
Ну, а «друзья», как видно, расстарались
И с потрохами дьяволу продались.