Из старых тетрадей 6

НОВЫЙ ДИОГЕН

Он памятнику Ленина
на привокзальной площади
приносит заявление
насчёт своей жилплощади:

мол, стены вечно влажные,
мол, штукатурка валится,
мол, теснотища страшная,
мол, долго так вот маяться?..

- Ты, видно, дядя, шизнутый!
Зачем, скажи, у статуи
стоишь и просишь визу ты?
А ну, давай, уматывай!

- Товарищи, ручаюсь,
что мой в порядке разум,
что просто приучаюсь
таким путём к отказам.

апрель 1989


РЕСТОРАН

Человек второго сорта
съел на первое харчо.
А потом воскликнул гордо:
- Я хочу шашлык ещё
и ещё – кусочек торта!

Но официант в ответ
закричал: - Какого чёрта!..
Шашлыков с тортами нет
для людей второго сорта.
Съел харчо, так уж молчи –
тем более, что это – щи.

апрель 1989


*  *  *

Мир, в котором я родился, удивительно прекрасен,
но об этом я узнаю, к сожаленью, после смерти.
Если вам известно, что я социально не опасен, -
дайте, на руки мне справку в нежно-розовом конверте.

апрель 1989


*  *  *

Цветёт и пахнет вся Европа,
у нас же смрад – спасенья нет.
Читатель ждёт уж рифмы «розы», -
так получи её, эстет!

Ведь Павлик тоже ждал Морозов,
что будет принят в комсомол.
Увы, на собственную розу
он приключение нашёл.

Ах, как кипит политработа
на фоне общего труда!
Читатель, ты всё ждёшь чего-то?
Ну, что же – жди, - взойдёт звезда!

май 1989


РОМАНИСТ

Он жил открыто, как пещера,
хотя и дверь была в квартире.
Он ждал: придут Любовь и Вера.
И любы-веры приходили.

Он сочинял всю жизнь романы,
которые хранил под ванной,
где также жили тараканы –
до чтения народец жадный.

Ах, нет! – оставим насекомых:
они пытливы, но противны,
оставим девушек знакомых:
они милы, но примитивны.

А романист? Что романисты –
от них не много пользы людям.
Но то, что жизнь проходит быстро
давайте, забывать  не будем.

июль 1989

               
ПОДРАЖАНИЕ  КЛАССИКУ

Пока не требует диета
к священный жертве слабый пол,
он малодушно ест котлеты
и ставит пироги на стол.

Но лишь весь этот произвол
прибавкой веса обернётся,
душа у пола встрепенётся,
как пробудившийся орёл.

Верней, орлица. Вместо супа,
взамен бифштексов и конфет
она уж свёклу режет скупо,
чтоб приготовить винегрет.

И начиная день суровый –
сама себе живой пример –
бежит трусцой в соседний сквер,
в широкошумные дубровы.

декабрь 1989


*  *  *   

Я вздыхаю тяжело:
то, что было, то прошло,
то, что есть – не зачерпнёшь,
не откусишь, не запрёшь,
то, что будет – будет ли? -
фигли-мигли, ай-лю-ли,
а, б, в, г, д, … ю, я –
тяжело вздыхаю я.

январь 1990



ДИОГЕН

1

В Греции – до нашей эры –
кто работал, кто гулял.
Сын известной всем гетеры
камешки в народ пулял.
Диоген, из бочки глядя,
поманил к себе мальца:
-  Не кидайся, бога ради:
попадёшь ещё в отца!..

2

Через огромные ворота
входя в убогий городок
при всем скоплении народа
ехидный Диоген изрек:
-  Нет, что вы там ни говорите, -
ворота – выше всех похвал,
но вы их лучше затворите,
чтоб город ваш не убежал!

1990


У НАС В ДЕРЕВНЕ

У нас в деревне – раздолье:
у нас всегда непременно
и широкое поле,
и душистое сено.

И не играет роли
порядок перемещений:
то Сеня лежит на Поле,
то Поля сидит на Сене…

февраль 1990


*  *  *   

Перед смертью не надышишься:
воздух свеж, а даль чиста.
Как ты, белый пар, колышешься,
вылетая изо рта!

И не так ли в скором времени,
колыхаясь и дрожа,
в нескрываемом волнении
полетишь и ты, душа!..

февраль 1990


*  *  *

У меня меж пальцев ручка –
творческих источник мук.
Над столом вист липучка
исключительно для мух.

Муза, муза, видишь ручку:
Дай мне дозу вдохновенья!..
Села муха на липучку, –
вот и всё стихотворенье.


*  *  *

…А колесо обозрения
вроде подъёма на гору:
создано для расширения
нашего кругозора.

Вверх поднялись по окружности
и увидали оттуда:
мир стал какой-то игрушечный –
очень похожий на чудо.

март 1990


ЛЕТНЯЯ ЭСТРАДА

У фокусника изо рта
сперва возник кусок холста,
а после шариков пяток,
а после белый голубок,
а после ленты, ленты, ленты…
Он рот закрыл: аплодисменты!

А ты что изо рта извлек
воскресным днем под марш бравУрный,
что – птицу, розу?.. Нет, плевок.
И тот не в цель, а мимо урны!

май 1990


ДЕВЯНОСТЫЙ ГОД

1
Перед окошком с кратким словом «касса»
мне нравится порою постоять,
а после с упоением читать
неоновую надпись «Рыба-мясо».

Казалось бы, ну что в словах такого:
«Меха», «Чулки», «Хрусталь», «Универмаг»…
Но я их перечитываю, как
«Войну и мир» великого Толстого.

Какая сила у литературы, -
а ведь сплошная выдумка. Клянусь –
я вижу мысленно: лежат колбасы, куры…
Над вымыслом слезами обольюсь!

2    
Как об стенку горох, бьётся рыба об лёд –
золотая, дурная упорная.
Я гляжу на тебя, горемычный народ, -
без меня твоё горе неполное.

Так давай, горевать в длинных очередях,
за тобой занимаю я очередь:
ведь пока не ослеп, не оглох, не зачах –
я любил и люблю тебя очень ведь.

Разрасталися вширь, поднималися ввысь,
из огня попадали да в полымя,
мы не вовремя, видно, с тобой родились
и помрём, надо думать, не вовремя.

1990


*  *  *   

Эту тень от головы,
эту длинную, косую,
что не раз бросали Вы
в мою сторону, рисую
на листочке, на песке,
на окошке запотелом
не в страданье, не в тоске –
машинально, между делом.

август 1990


*  *  *

Мы получали поцелуи
из первых уст.
Ах, эти наслаждений струи,
ах, брызги чувств!

И шелковистые ланиты,
и гибкость рук
приятно, что ни говори ты,
припомнить вдруг.

август 1990


КОЛЫБЕЛЬНАЯ

Позабудьте, дети, папу:
он вчера сбежал в Анапу.

Любит он не вашу маму,
а совсем другую даму.

Без печали и без горя
он лежит теперь у моря.

А когда позагорает –
новых деток настрогает.

Вот не надо плакать только:
Витя, Света, Миша, Ольга!..

Сгинул папа – что ж такого –
я достану вам другого.

сентябрь 1990


*  *  *

Злонравие непостоянно,
и жизнь – подобье винегрета,
когда ты ненавидишь рьяно
сегодня то, а завтра это.

Ты точки зрения меняешь,
как бесполезные лекарства.
Будь подобрее и узнаешь
первопричину постоянства.

октябрь 1990


ВОСПОМИНАНИЯ О КАМЧАТКЕ

Из казармы по малой нужде
выходил я ночами, бывало,
и подмигивал синей звезде,
и она мне, подруга, кивала.

Где уж там – разыскать туалет:
заносило пути и дороги.
Я ловил ускользающий свет
и мочился в ближайшем сугробе.

О, Камчатка, тебе мой поклон,
а не всякие там славословья!
До сих пор я еще на балкон
выхожу, понимаешь, спросонья.

ноябрь 1990


*  *  *

Оттого что мы плохие,
и сплошные в нас изъяны, -
посылает нам стихия
наводненья, ураганы.

То трясётся почва где-то,
то вулкан вовсю дымится,
потому что мало света
в наших мыслях, душах, лицах.

Мало света, много злобы –
не проходит это даром,
ведь земля не глобус, чтобы
быть всего лишь неким шаром.

В ней и воля есть, и сила,
и расшатанные нервы.
Вот она и разлюбила
нас, и дело наше скверно.

Да и мы её не любим,
не поём во славу гимны,
а то так, то эдак губим.
В общем, всё у нас взаимно.

декабрь 1990



*  *  *

Обещанное счастье жди,
как выигрышный билет:
всё частности да частности,
а целого-то нет.

Никак судьба не сложится
ни поперёк, ни вдоль.
Перо рисует рожицу
похожую на ноль.

февраль 1991


НА ЮБИЛЕЙ СТИХОТВОРЦА

                Б.П. Гусеву

Одним года, как едкий дым,
другим года – наследие.
Как «хорошо быть молодым»
в семидесятилетие!

Пусть этот мир затёрт до дыр,
но каждый стих – заплата как!
И ведь не горек этот мир,
хотя совсем не патока.

Без вдохновенья и труда
не существует творчества,
ведь вся Поэзия чуда-
чество и вся – пророчество!

февраль 1991


ПОЭТ

Не в подполье, не сбоку, не сзади
и тем более не впереди –
своего назначения ради
ты на холм или башню взойди.

Не затем, чтобы выклянчить славу,
не во имя грошовых наград –
просто место поэта по праву
именуется коротко «над».

март 1991


ВСЁ УМЕЕТ ХЛЕБ

Хлеб умеет подгореть,
может быть недопечённым,
то крошиться, то черстветь,
может белым быть и чёрным.

Он умеет утолить
голод лучше, чем печенье.
И строкою важной быть
в песне и стихотворенье.

Может сам себя нести,
может стать мечтой народа.
Не умел в цене расти? –
так ведь научился – сходу!

 апрель 1991


*  *  *

Какие прекрасные лица! –
от этаких лиц я отвык,
как самый последний тупица,
упёршийся носом в тупик.

А что же прочёл я на лицах
привычной взамен чепухи? -
Загадочных сказок страницы
и полные дива стихи.

июнь 1991


*  *  *

Совсем не тих Великий океан,
когда норд-ост со свистом гонит волны:
сперва барашки, а потом – баран,
а вот и вол несётся разъярённый.

Да это шторм идёт. Куда ж нам плыть?
Поблизости ни гавани, ни бухты…
В начале было слово. Стало быть,
в конце – одни разрозненные буквы.

октябрь 1991



ЛЕВ КАТАНСКИЙ

    5 марта увидеть падучую звезду – к беде,
    а уж если увидел, скажи: «Маньяк полетел».

                Народный месяцеслов

В небесах ночных беспредел,
в небесах сегодня бардак:
вот один маньяк полетел,
вот второй помчался маньяк.

Не ходи из дома, постой:
нынче звезды нам не друзья.
Но назло примете плохой
задираю голову я.

И стою, до ужаса рад,
а чему и сам не пойму,
может, чувству, что звездопад
салютует мне одному.

февраль 1992



ВОРОНА

        На голой ветке
        Ворон сидит одиноко.
        Осенний вечер.

                Басё

Сидит ворона на суку,
намокший сук украдкой гложет –
и проглотила бы труху,
да выплюнуть никак не может.

Дождь третьи сутки моросит,
с листвою распрощались сучья.
Ворона на суку сидит,
и доля у вороны сучья.

 февраль 1992



НЕЗАМЫСЛОВАТАЯ ПЕСЕНКА

Всё еще вернётся,
всё ещё придёт, -
может, через месяц,
может, через год.

То-то будет праздник,
то-то фейерверк! –
Может через годик,
может, через век.

Всё ещё вернётся,
всё придёт – ну, да…
Может быть, не скоро,
может, никогда.

И опять, наверно,
кто-нибудь споёт:
«Всё ещё вернётся,
всё ещё придёт».

март 1992



*  *  *

Я погладил бы Ваш удивительный локон,
да боюсь, что меня Вы ударите током.

Я бы Вас целовал, но уверен – помада,
что на Ваших губах, из какого-то яда.

Я сказал бы «люблю», только ведь непременно
Вы убьёте меня громким смехом мгновенно.

апрель 1992


*  *  *

Лежит Ваня под забором
и не поднимается.
А над ним залётным хором
мухи измываются.

Лежит Ваня под забором,
даже не шевелится.
А над ним кружится ворон,
прямо в темя целится.

Лежит Ваня под забором
на центральной улице.
А над ним немым укором
Божья Матерь хмурится.

Встань, Иван, пока не поздно,
в полный рост, раскованно –
разгони-ка мух навозных,
шугани-ка ворона!

сентябрь 1992



ЧИТАТЕЛЮ   

Ну-ка рот раскрой поширше,
а не то проскочат мимо
иронические вирши
Забабашкина Вадима.

Накось-выкуси, дружище,
поэтические строки:
без духовной ентой пищи
ты души протянешь ноги!

февраль 1993



*  *  *

Встал я пораньше и удочку взял,
к речке пошёл, а верней, побежал –
шустрый мальчишка.
Тропка вела за околицу в лес,
срезать решил и в чащобу залез,
стукнулся – шишка!

Выбрался – поле, а где же река?
Солнце сияет, плывут облака,
мне уж лет двадцать.
Пригород, город, домов этажи, –
где же тогда караси и ерши –
не разобраться.

Мне уж за сорок, а я всё иду
и, словно в детстве, сжимаю уду
в потной ладони.
Впрочем, река уже невдалеке:
время подумать об этой реке
и о Хароне.

май 1993


СТАРУХА

Старуха на ухо тугая,
полуслепая и хромая
бредёт, куда сама не зная,
а всё же, не сказать, что злая:
какого ляда быть ей злой
с такой косой!..


СТИХИ, НАПИСАННЫЕ 31 ДЕКАБРЯ 1993

Мне хотелось заполнить вот этот листок
хоть чем.
Да иссяк моего вдохновенья поток
совсем.

Только я, это ясно любому ежу, –
п о э т
так что «Сорок два с кисточной!» всё же скажу.
Привет!


______________________________________________