Тащат Настю тяжко...

        I

Тащат Настю тяжко,
Пьяную, в кусты,
Подожди, бедняжка,
Будешь там и ты.
 
От любовной дрожи
Лихорадит куст.
И кусту, похоже,
Не поможет дуст.

Разлетелись птахи,
Кануло зверьё,
Звуки, как на плахе,
Что там, ём-моё?

От хмельной девахи
Слышен томный вздох.
После охов – ахи,
После ахов – ох.

Больше так не может,
Меньше – стыд и срам,
Бросил пить Рогожин,
Смылся в Божий храм.

В Божьем храме тоже
Водится кагор!
А курил Рогожин
Только "Беломор".

Жил неплохо в храме,
Чёрт ему не брат,
Причащался парень
Восемь раз подряд.

В пост с едой не густо,
Чаша не пуста.
С кислою капустой
Пил он кровь Христа.

А потом на службу,
Встанет на амвон,
И гудит натужно
Хриплый баритон.

Там ему не гоже
Вспоминать про Насть.
И ему поможет
Боже не упасть.

Стала тихой краля
И блюдёт посты,
Но опять не взяли
Настю в монастырь.

        II

Оглоушив без гримасы
Восемнадцатый стакан,
Воспарить решил к Парнасу
Бородатый хулиган

Воспевать свою зазнобу.
Снега много намело,
И торчало из сугроба
Перебитое крыло…

Согласитесь – эндшпиль горький,
И эффект совсем не тот,
К счастью, мимо в борзой тройке
Ехал трезвый, идиот.

В сладких снах Рогожин бредил
Жаром настиных красот...
Гениально врезал Федя:
Если трезвый – идиот!

Но, спасённый идиотом,
Стал Рогожин уж не тот,
В рот не лезет водка что-то
И коньяк на вкус – компот.

В животе портвейна массу
Невозможно удержать.
Запивать пытался квасом
Не спасает, вашу мать!

        III

Достоевский, классик,
Месяцами квасил
И писал с натуры
Пьяные фигуры.

Накурившись дури,
Бросил гнать фигню!
Стал писать в натуре
Только в стиле ню.