Аппассионата

Меня обидели.
Домой ввалилась в гневе,
готовая взорваться и взорвать.
И тут же села сочинять памфлет,
преполненный сарказма, едкой злобы.
Рука строчила и строчила без устали.
По радио звучала Аппассионата
(О, радио Страны Советов! –
постоянно включенно и – классика! –
«для просвещения народных масс».
Поднадоевшая, но частенько отдушиной
служившая средь духоты официоза).
Когда я вслушивалась в музыку,
перо вдруг начинало спотыкаться, зависать –
памфлет никак не получался, –
Бетховен явно мне мешал:
он диссонировал со мною.
Я повернула тумблер.
В наступившей тишине
опять вскипела злоба, забурлила,
и весь мой яд я выплеснула на бумагу.
Памфлет удался мне на славу, -
вот будет им ужо!
Устав от праведных трудов,
теперь дослушать можно было Аппассионату, -
она еще звучала.
Плескалось море в лунном свете,
и тихая волна к ногам подкатывала,
шурша по гальке. 
Легкий ветерок – соленый, теплый,
ласкал лицо, и прядь волос защекотала шею…
Вдруг как-то разом стихли все мои обиды,
страсти улеглись, погасли,
и всё, что там, на улице, случилось,
вдруг показалось мелким и ничтожным.
Всё – суета, не нужно…
И тихое умиротоворение накрыло душу.
Зачем растить в себе дурное? –
Есть лишь покой и вечная луна,
что плещет морем…
Сгребла я злобный свой памфлет,
измяла весь и бросила в корзину.
1990 г.