Натаван. Сыну моему

НАТАВАН
(1832-1897)

Натаван Хуршудбану Мехтикулихан кызы родилась в Шуше. Ее отцом был последний правитель карабахского ханства Мехди Кулу хан. Отсюда ее прозвище – «Хан кызы» (дочь хана). Занималась благотворительностью, создала литературный кружок в Шуше «Меджлиси унс» («Собрание друзей»). Она автор лирических стихов, навеянных грустью по рано умершему сыну. Вместе с тем в них звучат и мотивы социального характера – жалобы на бесправие женщин в обществе и т.п.


СЫНУ МОЕМУ

Мой сын, разлуки злой огонь
вздымается во мне.
Душа, как слабый мотылёк, горит на том огне.
Как в каждой песне соловья тоска о розе есть,
Так в каждом возгласе души,
гремящей в тишине,
Порыв печали и тоски, и скорби о тебе
Звучит и в темноте ночей, и в лучезарном дне.


Когда-то юноша Меджнун Лейли свою искал,
Так ищет и тебя моя безумная тоска.
Она, мечтая о тебе и о твоём лице,
Бредёт по остриям камней, по водам и пескам.
И слава о твоей красе не сходит с уст моих,
Как не смолкает плеск волны
у прибережных скал.


И жил каменотёс Фархад, и гору он долбил,
Чтоб за горой увидеть ту, которую любил.
И сотню неутешных лет в страданиях провёл.
А для того, чтоб ты, мой сын, опять дышал и
                жил, –
Страдать не месяц и не год, а сотни тяжких лет,
Аббас, у матери твоей достанет верных сил.


О, как туманна жизнь моя, как дни мои длинны!
Не вижу солнечного дня и молодой луны,
Мне помнится цветущий сад, свидание с тобой,
Душа парила, как орел в просторах вышины.
Но дикий вихорь крылья ей навеки надломил,
Любви моей не пощадив, не видя седины.


О, было б лучше, если б я всю жизнь
 была слепой,
Не любовалась бы твоей твоей
                небесной красотой!
Как рано высох светлый ключ, и кипарис увял!
И вот, мой мальчик, ты лежишь в земле,
в траве густой.
          И только камень говорит о том, что это – ты.
А солнце яркое горит над каменной плитой.


Увидеть бы тебя на миг счастливым женихом,
Чтоб ты, потупившись, глядел
                в смущении кругом.
Отдать бы очи навсегда за взгляд твоих очей.
Не может сердце ни на миг подумать о другом.
Живу я в тесном уголке печали и тоски,
И слезы Натаван текут прозрачным родником.

(Перевод М. Алигер)