Грустные стихи

             *******

Не верьте мне. Я тоже лгу -
Я не учился жить иначе.
Мои слова немного значат,
Но и молчать я не могу.

Я сам не знаю, почему,
Откуда лезут эти фразы.
Какая страшная зараза –
Словесно-буквенная муть.

Зачем идёте вы за мной,
Когда я пачкаю бумагу
И кто-то жертвенную влагу
Роняет над красивой тьмой.

Сожгите мусор из стихов –
У них у всех повадка волчья.
Я вам за пазуху грехов
Своих засовываю клочья.

Не верьте в чистые слова -
Я их отмыл уже от грязи.
Я так хотел пробраться в князи,
Что сам себя околдовал.



         *******

С азиатским разрезом глаз
И русацкими скулами храмов
Встал ты в дельте пятою упрямой,
Исполняя царёв указ.

С той поры и кроят бугры
Молодецкие зубы -  стены.
И под накипью волжской пены
Размешались в котле миры.

И бывает порою здесь,
Степь на город ветрами хлынет.
Оттого-то и кожа дев
Ароматы несёт полыни.

Потому-то и я пою
Вечерами твои красоты
И в злачённых небесных сотах
Мёд земли астраханской пью.



          *******

Ах как часто сейчас кричат,
Что устали от жизни этой.
Скинуть всю эту шваль с плеча,
Чтоб рожала земля поэтов.

Пусть визжат под ногами зло,
Что змеиное вышло племя.
Отойдите!  Настало время
Самых честных и ясных слов.

Пусть они не текут елеем,
А стучат кулаками в лица.
Мы своею судьбой болеем
Для того чтоб потом свалиться.

Мы не мыслим о жизни вечной,
На земле мы всего лишь гости.
И готовим отвары речи,
Пить за здравие на погосте.


      *******

В поле за околицей
Серебрёным вечером
Рыжий месяц молится
Богу человечьему.


    *******

Стенька Разин!
Ликом грозен,
Жилы рук напряжены.
Вечер грязен
В воду бросил
Тело девочки – княжны.

Неча сердце атаману
Запьянять пустой тоской.
Открывайте, хлопцы, чаны –
Нынче батька холостой.

Не сморгнула, не вздохнула,
Глядя в черные глаза.
В отражении сверкнула
Серебрённая слеза.

И ушла к царю морскому
На поклон от казака.
Пусть несёт быстрее к дому
Своенравная река.

Грозен атаман угрюмый,
Поседел, осоловел.
Знать, нерадостные думы
Бродят в буйной голове.


            *******
В моей давно не мытой    клетке
Сидит испуганная птица
И за железною границей
Висят спасительные ветки.

И там, на ветках оголённых,
Ещё вчера лишь было тихо,
Ну а сегодня даже клёны
Швыряют под ноги шутихи.

Да ветер. Ветер бьёт по крышам,
Крестя их спины серой плетью.
И птица слушает и слышит,
Как плачут в небе её дети.

А я смотрю, смотрю на птицу,
И злой тоскою сводит плечи.
Я так хотел бы возвратиться
Хоть раз в свой облик человечий.

В моей давно не мытой клетке
Сидит испуганная птица
И я скормил ей все таблетки,
Чтоб самому не отравиться.

Она сидит. Она живая.
И взглядом плавит день осенний.
И я ей здравия желаю   
За эту веру во спасенье.
            

 *******

Обвенчаюсь с луной небесною,
Поцелуюсь с росою раннею.
Всё равно ведь останусь честным я
Пред своею любовью странною.

Вроде ходишь и смотришь искоса,
Ни словечка не слышу доброго.
Но такая ты всё же близкая,
Будто с солнца кусочков собрана.

Хоть и хмуришься, и ругаешься,
А коснешься, и сердце ёкает.
Что ж, душа, ты надеждой маешься?
Льёшься светом в озёра блёклые.



         *******
   
Во глуби изумрудных вод,
Где серый месяц спит на брюхе,
Зимы серебряные духи
Обрядный водят хоровод.

И, откликаясь, в небесах
Двойник – суровое светило
Печальным светом освятило
В тиши озябшие леса.

Сквозь неумолчный птичий грай
Прощальной песнею о лете,
Природной юности пора
Нам в памяти звездою светит.

И мы в своих тревожных снах,
Не помня истинного бога,
Всё ищем в снежных письменах
На небо краткую дорогу.



         *******

Как  порою тянет в небо.
Дождь прошел и ветер кружит.
Золотою крошкой хлебной
Засевает солнце лужи.

Голубиное приволье,
Воробьиная охота.
Только сердцу всё же больно
В день осенний отчего-то.

Может, чует перемены?
Ветер носит запах снега,
И летит по синим венам
       Крови тряская телега.

И везёт она по кочкам
Песни вьюги – завирухи.
И гудят всё реже к ночи
Засыпающие мухи.



         *******

Я в пыль уйду. И на дороге 
Меня обнимет ветер влажный.
Мы с ним пошепчемся о Боге
И в путь отправимся однажды.

И пусть гоняет в синем небе
Меня по воле чьей-то чудной.
Я окунусь в святую небыть
И обо всём земном забуду.

И где-нибудь в ненастный вечер
Швырнет меня в лицо прохожей,
Красивой, нежной, синеокой
И чем-то на тебя похожей.



        *******

Ох, и бьётся же душа,
Словно рыба в лодке.
Словно руки алкаша
Над бутылкой водки.

Словно пуля на ветру,
Залетит, не спросит.
Может, миг – и я умру.
До свиданья, осень.



              *******

Здравствуй,  дом. Мы оба постарели. 
Оба поседели, и уже
Не звенят, как прежде, свиристели
В гулкой продуваемой душе.

Детство из окна сбежало в поле,
А оттуда в небо на коне.
Этой жизнью я смертельно болен,
Оттого-то так тоскливо мне.

Сам не зная, где искать ответы,
Я к тебе с повинною пришёл,
Чтобы вновь услышать песни лета
И укрыться в неба синий шелк.

Напои меня своей печалью,
Остуди стекла прозрачным льдом.
Я вернулся в самое начало,
В свой, навеки первый, отчий дом.
 

              *******

Вой обездоленных, брошенных псов
Режет и души, и нервы, и вены.
Серое солнце бежит колесом
Пряча за спину помойки Вселенной.

Белые негры – рабы суеты,
В серых оковах автобусной пыли.
Вам заменили любовь и мечты
Деньги, работа, автомобили.

Рвите зубами, цари и рабы,
Режьте ногтями усталые плечи.
Выбор закончен и голос судьбы
Скажет – Устал?
              Так, уйди, человече. 

      *******
       
Глаза слепил он,
Набухли веки.
Пришёл «лепила»,
Сказал, - Отбегал.

И на подводу,
А до кладбИща
Шагов три тыщщи,
Смертей три тыщщи.

Кидали трупы
На ржавый снег,
Но воют трубы, -
Побег! Побег!

А до свободы
Стеной тайга.
Голодным волком
Бредёт зека.

И шаг за шагом
Всё дальше в лес.
А за оврагом
Припал к земле.

Он снег губами
И рваным ртом
Глотал. И камнем
Из горла стон.

И было счастье
От тишины.
И ветер настежь
Бил со спины.

Мороз под кожей,
Уже не встать.
И будет ложем
Сугроб в кустах.

Но надо! Надо!
И через вой
Он встал. А рядом
Уже конвой.

И били больно.
И путь назад,
А он довольно
Прикрыл глаза.

Горели звёзды,
А в волосах
Сосулькой мёрзлой
Луны слеза.


        *******

Я вернусь, но не сейчас
И, наверное, не скоро.
Не смотри же так, с укором,
На меня из-за плеча.

Мне идти куда-то вдаль
Уготовано судьбою.
Позабудешь – Бог с тобою,
Мне ушедшего не жаль.

А дождёшься – подойду,
Обниму, прижмусь покрепче,
Чтоб немного стало легче
Нам у мира на виду.

Не ругайся, не кричи,
Успокой души метели.
Видишь, мокрые  грачи
Провожать меня слетелись.



         *******
Астрахани обочины
Спелись с ветрами вольными.
Дома - корабли заглочены
Шифера хмурыми волнами.

И на бугре окрещенном,
Под куполами храмными,
Торгуют с усердьем женщины
И Библией, и Коранами.

Голосом муэдзина
Поёт колокольный звон.
Улицы паутина
Соткана серебром.

Рубят себя канавами
Волжские берега
И золотыми травами
Блещут церквей стога.

А под церквами белыми
Тёмная старина.
Мутными окон бельмами
В небо глядит она.




             *******
    Музею В. Хлебникова

Дом. Один. Хоть и похожий
На другие, той же кладки.
Заходи сюда, прохожий,
Наложить на душу латки.

Здесь иных у Леты молят,
И стучатся в небо створы,
И бредут к седому морю
Слов звенящие поморы.

Отсвистели свиристели
Под иконою зари,
И в источенной пастели
Умер золотой старик.

То ли цвет, а то ли запах,
Память пота на листе…
И бормочут створы – лапы
На окна двойном кресте.



         *******

Не верь, не бойся, не проси.
Не верь всем тем, зовущим верить.
Они сегодня для Руси
Бредущие по крови звери.

Не бойся. Времени излёт,
На самом деле, просто слово.
И тот, кто нас ругает снова,
Не в той молитве слёзы льёт.

И не проси. Нам всем дано
Всё то, что счастьем щемит душу.
Но, к сожаленью, любим рушить
Мы сами жизни полотно.

Не верь. Не  бойся. И не жди,
Что за тебя другие скажут.
И что другой во брани ляжет,
За то, что ждёт нас впереди.



      *******
Помолитесь за меня -
Поклонитесь Богу.
Самому мне страшно что-то,
Слишком грешен я.
Лишь в кровати, шепоча,
Помолюсь немного,
И как будто бы быстрей
Зацветёт заря.

Помолитесь за меня -
Я дитя Разлада.
Вся страна моя была
Отдана под нож.
И вчерашние друзья,
Не скрывая радость,
Заливали в горло нам
Золотую ложь.

Помолитесь за меня -
Я прошу вас очень.
Чтобы свечку в хоровод
Шепчущих огней.
Или лучше, за страну,
Чьи  пустые очи
Скорбно смотрят по ночам
В переносье мне.


     *******

Питер! Ты – камень.
И ты застываешь
В холоде сумрака прожитых дней.
Знаешь? Ты знаешь?
Я верю, что знаешь
Всё о судьбе бестолковой моей.

Что ж ты молчишь,
И, скривившись брезгливо,
Смотришь в глаза мне холодным пенсне.
Или забыл, как Невою в приливах
Сердце и душу ты выстудил мне.

Я не останусь!
И больше не буду
Снами своими кормить твою тень.
Я уезжаю
И скоро забуду
Город – мираж в мировой пустоте.


            *******

Идите все ……. в далёкую страну,
Названия которой нет на карте.
Я многих обогнал на самом старте,
А вот теперь уже иду ко дну.

Хоть сердце бьётся так же горячо,
И свету улыбаюсь раз за разом,
Но ворон сел на левое плечо
И смотрит на меня голодным глазом.

Идите все. И я уже пойду.
Пора, мой друг, пора. До новой встречи.
Когда и для тебя наступит вечер,
Я в свет тебя из мрака проведу.
 


      *******

Месяц прячется по-детски
За густую занавеску.
Ночь тиха. Полощет ветер
Простыни промокших туч.
И как ангел, чист и светел,
Мне дороги нить отметил
Фонаря озябший луч.

Темнота в холодных лужах
Лижет обувь, листья кружит.
Словно в сказке, средь болот,
Где живут драконы – змеи,
Где деревья петь умеют
И бредёт за счастьем смелый
Первый рыцарь Ланселот.



      ******* 

Трудно было Есенину
Под времени кнут
Чувства души на рифмы плавить,
Зная, что придет день
И его распнут,
Чтобы потом восславить.      


           *******
Кони по краю обрыва неслись,
Будто играя с судьбою.
Только дорогу заветную вниз
Взять невозможно без боя.

Падали кони под шквалом огня,
С кручи срывались в бессилии.
Ноги ломали, но верность храня,
Всадников вниз выносили.

Можно же было уйти, повернуть,
Сбросить сидящее тело.
Взглядом свободным на горы взглянуть,
Выпустить пар и от смерти свернуть,
Чтобы в ушах просвистело.

Только стремятся вперед и вперед,
Кони, звеня стременами.
Вот захлебнулся слюной пулемет,
Значит, что всё-таки наша возьмёт.
Значит, победа за нами!

Кони по краю обрыва неслись,
Словно играя с судьбою.
Право своё на движение вниз
Вырвали, вынесли с боем.



                *******

 А может быть, примут?  А может, простят?
Разденут и в баньке попарят.
И в небе бездонном, у бога в гостях,
Мне солнце в стакане заварят.

А после, за длинным столом, в тишине
Мы с Богом усядемся вместе.
-«Пора!» - улыбнётся он  ласково мне
И я растворюсь средь созвездий.



         *******

Если всё же  выгонят люди,
Скажут – мол, устали до колик.
Я уйду,  и больше не будет
Вам читать стихи алкоголик.

Он не будет плакать словами
От горячей боли душевной.
Он уйдёт и скажет – Бог  с вами,
И за всё попросит прощенья.

И пойду я пьяный и босый.
И пускай вокруг всё искрится.
А я буду жечь папиросы
И на млечный путь материться.


         *******

Ухожу. Я завтра ухожу.
До свиданья, друг, до скорой встречи.
В чемодан души стихи сложу
И уйду туда, где воздух лечит.

Где не слышен звонкий смех монет,
Что сосёт из нас и кровь, и душу.
Там, наверно, рады будут мне.
Им такой, как я, конечно, нужен.

Там нальют мне чай в большой стакан,
И его баюкая в ладонях.
Я увижу солнце в лепестках,
Выставленное на подоконник.   


        *******
 
А я сажаю сад!
И мне плевать
На то, что кто-то, очень близко,  рядом
Уж машет топором, стремясь опять
Срубить всё то, что я считаю садом.

Хоть нет  воды,
                Но я сажаю сад,
Чтоб напоить едва живые сучья.
Ведь по щеке сбежавшая слеза
Водой  живой земные недра вспучит.


И я сажаю сад,
Пусть толка нет.
И с каждым днём пустыня рвется дальше.
И  если кто-то улыбнулся мне,
Не знаю сам, как много в этом фальши.

Но я сажаю сад.
Я одинок,
Хоть мог найти себе осколок счастья.
Мой сад, увы, от мира так далёк
И не с кем разделить свой дом в ненастье.


И всё же я сажаю этот сад,
И время протекает стороною.
И если мир покатится назад
Мой сад всегда останется со мною.

Пусть слёз полны любимые глаза,
Но я сажаю сад,
Свой дивный сад.

    
             *******

Как страшно уходить, чтоб в никуда,
Не зная точно, что же ждёт за гробом.
И правда ли, что вешняя вода,
Сожжёт меня, как жжёт она сугробы,
Едва сама сбежит от смерти льда.


          *******

В подвале тесном и сухом,
Средь марева свечей,
Жил неприметным стариком
Великий книгочей.

Он тратил время не спеша,
По капле день деньской,
И  древо жизни орошал
Премудростью людской.

И борода, белей, чем снег,
И взор куда-то вдаль.
Застывший камнем человек
Чужую пил печаль.

Прошли года, прошли века.
Истлел седой старик,
Но вновь горячая рука
Ласкает души книг.

Другой нашелся книгочей.
И так из века в век -
Из книжной заводи речей
Пьёт мудрость человек.

А для чего? Ответа нет.
Для каждого он свой.
И блики света на стене
Над белой  головой.


                *******

Взять бы да спиться, ползать по лужам.
Завтракать пивом с водкой на ужин.

В небо смотреть заболоченным взглядом,
Тихо стареть с попрошайками рядом.

Люди бы шли, воротили бы лица,
-Вот же алкаш, так и ждёт похмелиться.

Страшный, небритый, забывший про воду.
А мне наплевать – я влюбился в свободу.

Просто сижу, и другое не важно.
Так же умру, как и все мы однажды.

Пусть  говорят, что хорошим я не был.
Мне наплевать – я освоюсь на небе.



     *******

Бог забрал поэта –
Славного  поэта.
И рыдает лето
Капельками с веток.

И смурнеет небо
От печали тихой.
И кусочек хлеба
Над стаканом высох.

Бог с тобой, родимый,
Спи в постели вечной.
И сверкают льдинки
На тропинке млечной.



         *******

Нам всё-таки нужно жить
И в небо рваться, как птицы.
Останутся единицы –
А будем ли мы, скажи?

Порвётся ли нить души
Под грозным порывом ветра?
А встанем ли мы, скажи,
На самой границе света?

И если останусь я,
А ты растворишься в небе,
Я знаю, любовь моя
Найдёт тебя, где б я не был.

Но если придётся жизнь
Тебе без меня построить,
То сможешь ли ты, скажи,
Найти меня за чертою.


          *******

Я сегодня ещё не пьяный,
Но напьюсь я и будь, что будет.
Крест мой высохший, деревянный,
Мне мешает подняться в люди.

Нету мочи тянуться к небу,
У которого нет порога.
Нас, как птиц, приручает хлебом
Кто-то высший и прозванный Богом.

А тоска так и рвётся в душу
И стакан  дребезжит от смеха.
Бьют набатом в глухие уши
Гроздья сизые песен эха.





          *******

Рваные в клочья тучи,
Рваное в клочья небо!
Может быть, было б лучше,
С неба спуститься мне бы.

Выкинуть все тетради,
Душу закрыть замками
И окружить оградой
Сердца могильный камень.

Может быть, станет  легче,
Проще, спокойней, лучше?
Что ж, ты, бродяга-ветер,
Шепчешь мне песни в уши?



         *******

Штабелями в снегу не дрова,
Пацаны восемнадцати лет,
Ах, как кружится голова
Им смотреть на горячий свет.

Всё затихло. Закончен бой!
Сносят их, как мешки к костру.
Как  остаться самим собой,
Если завтра и я умру.


                *******

Обломился старый клён
И упал, ломая крону.
Так и я, когда влюблён,
Сам себя бросаю в омут.

С головою, чтоб до дна,
Где вода, как  лёд, студёна.
Чтоб осталась лишь одна,
Без которой время – дрёма
Сводит скукою с ума.

Сердце! Хватит бить в набат.
Видно уж, любовь глухая.
Я теперь, как старый сад,
Умирая – засыхаю.

                *******

Вытри, Ваня, ножичек, в сапожок упрячь.
Плечи – гнуты обручи, ноги в раскорячь.

      А в глазах – дерзиночка, чёртик озорной.
-«Девица-тростиночка, погуляй со мной.

Серебром и золотом ломится карман.
С животом проколотым спит купец – буян.

Да не бойся, утица, грех мой не велик.
Воровать да путаться мне судьба велит.

Одарю я жемчугом, златом одарю.
И жалеть мне нечего – всё равно сгорю.

Ждут меня на каторге цепи да тоска,
Смерть косою жаркою вертит у виска».

Посмотрела девица, заиграла кровь.
-«Не тебе надеяться на мою любовь.

Я ведь птица вольная – Где хочу, пою.
Не сменю на золото  я  судьбу свою.

С вором да разбойником не бывать любви.
Сколько крови пролитой на руках твоих?»

Не стерпел Ванюшечка дерзкие слова.
Злобой одурманена стала голова.

Размахнулся ножичком, ткнул под белу грудь, -
Умирай,  хорошая,  и меня забудь».

Посредине кладбища новый холм земли,
А Ванюшу давеча вешать повели.


       *******

Небо глазами синими
Смотрело с тоской во тьму.
Покойников проносили
Мимо по одному.

Мальчишки костляво-тощие
И белые, с синью рек,
Колосьями не проросшими
Упали на грязный снег.

Птицы – грачи горластые,
Затихли, глотая боль,
И души, невинно-ясные,
В рассвет унесли с собой.

А дома, во сне ворочаясь,
Всплакнула с чего-то мать.
И страшным седым пророчеством
Сквозь темень бельмо письма.



         *******

Я живой! А за спиною
Только грязные грачи,
Острым клювом землю роют
В перевёрнутой ночи.

И ни зги, и ни просвета,
Только ночь и только я.
Сердце, спрятанное в клетку,
Гулко бьётся о края.

И хохочет над судьбою,
И, не смея умирать,
Снова тащит за собою
В обожженное вчера.

Там, в уже сбежавшей смерти
Вдрызг затуплена коса,
И звезда, что в небе светит,
Не мои сосёт глаза.

В тишине покоя нету!
Врут про небо без конца.
Златоглавые кометы
Нас уносят к праотцам.

Пусть тела питают травы –
Мы не те и нам не жаль.
Разрушающей отравой
Всюду лезут гниль и ржа.

Кормят землю нашим мясом,
Поят землю кровью вен
И костями опоясан
Мир в потоптанной траве.

В тишине немеют уши.
Словно смерть над головой,
Мокрый грач довольно кружит,
Выбирая,  кто живой.


У живых вкуснее мясо,
Раз уж дан такой обед.
Ладно, сволочь, я согласен,
Забирай меня к себе.

Но у птицы свой порядок,
Раз шевелишься - живи.
И питают сердце ядом
Капли памяти в крови.


Я живой! В холодном рае
Только тени да кресты.
И за пазухой играют
Чьи-то мёрзлые персты.




            *******

Как много глупого написано в тоске,
Как много пошлого написано от скуки.
Душа уже висит на волоске,
И рвут его свои же злые руки.

А за окном всё та же благодать,
И красота – что шелохнуться жалко.
Хотелось людям в жизнь стихи отдать,
А вышло, просто вышвырнуть на свалку.

И повернуть назад нельзя никак,
Дороги нет, и быть уже не может.
И в голове рифмованный бардак
Всё чаще совесть прожитым тревожит.



             *******

Недописанный стих дороже,
Он надежду даёт на встречу,
И дошедший до нервной дрожи
Ждёт с тревогой грядущий вечер.

Постучится ли счастье в душу,
Обернётся ли сладким пленом?
Что ты, Господи, я не трушу,
Просто очень дрожат колени.

Мне б напиться смолой древесной.
Говорят, она лечит раны.
И покорно елозят песни,
Размещаясь в пустом кармане.


           *******

     Завобуж  (завтрак, обед, ужин)

Собери мне Завобуж,
Я сегодня  словно пламя.
Бьётся солнце под ногами
Из горячих летних луж.

Ухожу. Устало тело
Ждать какой-то небылицы.
Видишь, стаями слетелись
Вслед за мной шальные птицы.

Хоть не время им, но всё же,
Значит, правильна дорога.
И слова, что так тревожат
Не окрикнут больше строго.



        *******

Баю, баюшки, баю.
Я лежу в чужом краю.
Я лежу в чужом краю,
Ни в аду и ни в раю.

Приняла сыра земля,
Схоронили тополя,
Схоронили тополя
Да бескрайние поля.
 
Ни могилы, ни креста.
Безымянная верста.
Безымянная верста,
Лишь трава стоит густа.

Не найдёт меня родня,
Не меня и не коня,
       Не меня и не коня.
Схоронили зеленя.

Только черви да земля –
Вот и вся моя семья.
Вот и вся моя семья –
Конь обглоданный да я.


Баю, баюшки, баю.
Запали свечу свою.
Запали свечу свою
Да за душу за мою.



        ******* 

Горела свечка  на ветру,
Но вдруг угасла.
Как будто чей-то тяжкий труд
Пропал напрасно.

Как будто чей-то тяжкий труд
Пропал напрасно.
Лишь только вот свеча жила
И вдруг угасла.

Угасла с ней моя мечта –
Пустяк, конечно, -
Она была как свечка та
Недолговечна.

Она была как свечка та
Недолговечна
И вот угасла, не сбылась.
Пустяк, конечно.

Горела свечка на ветру,
А ветер злился.
Сизиф исполнил тяжкий труд,
Но камнь свалился.

Сизиф исполнил тяжкий труд,
Но камнь свалился.
Горела свечка на ветру,
А ветер злился.

 

     ******* 
               
Стихи –
        Попытка
        Замолить грехи
        Под пыткой
        Сердца.
Вынести,
         Вывалить
         И
         Отвертеться.




            *******

Ну вот и я оказался брошен,
Хотя себя чувствовал молодцом,
А ты ушла с парнем, который хороший,
Но с вечно красным от пьянки лицом.

Тебе он рассказывал – глаза навыкате -
Хлебнув перед этим вина из стакана,
О том, как  где-то там солнце выкатит,
Окрасив золотом гладь океана.

И ты его слушала, томно вздыхая,
Глаза вытирала и морщила рот.
А та, его бывшая девушка Рая,
Шипела пьяно, что он тебе врёт.

А он, навзахлеб, про шаманов и дервишей,
Про то, как когда-то летал в Ханой.
Потом прошептал тебе пьяно, - Девушка,
Пожалуйста, станьте моей женой.

А ты, видно тоже немало выпила,
Как говорится:  вино – не вода.
Слезинки с лица осторожно вытерла
И очень тихо сказала, - Да!

И тут же, сонные, пьяные в поезд,
Который идёт чёрти знает куда.
А ты из купе мне махала рукою,
Как будто всё так же, как было всегда.

Шатаясь по  городу, я встретил девушку.
Стояла с фраером у ресторана,
А я подошел к ней и вежливо – вежливо
Начал рассказывать про океаны.



         *******

Мы с тобой, как две руки,
Друг без друга тяжко.
Берега одной реки,
Лепестки ромашки.

Мы с тобой за два конца
Одного каната
Тянем с пеной у лица, -
Тяжело, а надо.



             *******

Я был на сцене просто королем!
Мой зал рыдал и хохотал до колик.
Но всё давно уж поросло быльем.
Король ушел. Он нынче алкоголик.

Я славу ел половником, как щи,
Я лучших женщин целовал когда-то.
Но брошен в лужу жизни, как на щит,
Объевшись, отравившись сладким ядом.

И вот теперь я пьяный и больной
Сижу на тротуаре  возле чайной.
А мимо пробегает зритель мой,
Стараясь не задеть меня случайно.



           *******

Я спешу в никуда,
Убегая в себя,
Каждый день, сквозь года,
Жгу свободу свою.

Ни к чему не стремясь,
Никого не любя,
Молча шаг тороплю
В столь привычном строю.

На работу, домой. День прошел сквозь песок,
И опять в никуда солнце светит, скользя,
Я живу, отдавая свой жизненный сок,
Потому, что иначе рабам и нельзя.

Я имею права, я имею мозги.
Я бы мог до небес, к золотому дворцу.
Но душа у раба говорит – Не моги.
И слеза умиленья по злому лицу.

Сам себе конвоир, сам себе царь и бог.
Я шагаю по жизни, не видя конца.
И покорно смеюсь над своею судьбой,
Хоть в душе проклинаю задумку Творца.

Мы рабы по судьбе, мы рабы по душе,
Хоть могли бы иначе, но нужно идти.
И идем всё быстрей, получая взашей,
От того, кто успел отойти по пути.



        *******

Мотылёк, мотылек,
Я на рельсы прилег,
Чтоб сбежать от пожизненной кары.
Ты – летящий цветок.
Я – гниющий цветок.
Мы с тобою отличная пара.

А и под, а и над,
А и за, а и пред,
Мы пройдем, пролетим и по новой,
То ли в рай, то ли в ад,
Где давно разогрет
Наш котел со смолою сосновой.



          *******

Друзья уходят в небо,
А хочется вернуться.
Среди кошмара мне бы
Открыть глаза, проснуться.

Но нет ни сна, ни бреда
И всё предельно ясно.
Желанную победу
Выкармливают мясом.

Выкармливают нами,
Попавшими на мушку.
Простыми пацанами,
Игравшими  в войнушку.

Выкармливают кровью
И болью, рвущей нервы.
И первою любовью,
И поцелуем первым.

И не рожденным сыном,
Моим, таким желанным.
И горем непрерывным
Уж поседевшей мамы.


Выкармливают соком
Души окаменевшей,
Измученной до срока,
До срока постаревшей.

Выкармливают снами,
Что по ночам тревожат.
Выкармливают нами,
Вернувшимися  всё же.



        *******
             
Съехал танк на обочину,
И, навеки застыв,
Головой развороченной
Будто просит простить

За всех тех, кто остался,
И заклинило люк.
Бензобак разорвался
И ребятам «каюк».

Траки порваны взрывом,
Будто листья травы,
И ушедшие в небо
Перед богом правы.

Защити, ты их, Боже,
От беды схорони.
Пусть на небе спокойно
Перекурят они.

       
          *******

Как будто было всё вчера!
Как будто дождь всё также капал,
Как будто кто-то где-то плакал,
И стыли снегом вечера.

Как будто было всё вчера!
Родная речь в чужой манере,
И надпись «Мины» на фанере,
И патрули по вечерам.

Как будто было всё вчера!
Далекий стон и вой снарядов,
Хлопок  винтовки где-то рядом -
И чья-то жизнь обречена.

Как будто было всё вчера!

Забита «дурью» папироса,
Пред боем пущенная в круг.
Ушел навеки первым друг
И зазмеились кровью росы.

Как будто было всё вчера!



         *******

Аты – баты – шли солдаты.
Аты – баты – воевать
Аты – баты – клочья ваты,
Бинт кровавый да кровать.

Вместо ног под покрывалом
Только книжка про войну.
Аты – баты – оторвало
Ноги взрывом пацану.

Медсестра над ним хлопочет:
«Утка», кофе – все дела.
А невеста для другого
Дома сына родила.

Аты – баты – сердце скачет.
Аты – баты – всё болит.
Аты –баты – плачет мальчик.
Аты – баты – инвалид.
            


          *******

Дорога к раю через ад!
Ад – на земле. Рай – в поднебесье.
Для тех, кто ад прошел до врат
Рай будет тесен!
         

          *******

Встречая позднюю весну
Мы побросали книжки,
И снова едут на войну
Вчерашние мальчишки.

Рюкзак отцовский за спиной
И мамино печенье.
Прощайте, город наш родной,
Друзья и развлеченья.

Мы не вернемся в этот край,
По крайней мере, частью.
И что нас ждет: где ад, где рай –
Кому какое счастье.

И многих битва опьянит,
И будет всё, как в книжке,
Где превращаются в гранит
Вчерашние мальчишки.

 
           *******

И вновь продолжается бой,
А кто-то хрипит, умирая.
Тельняшка от крови сырая
И неба оскал голубой.

И вновь продолжается бой.
Горит БТР чуть в сторонке.
И в каждой глубокой воронке
Могилы ушедших с тобой.

И вновь продолжается бой.
А  ночью кричишь, как мальчишка.
И в  сердце давно уж с излишком
Навалено боли чужой.
Но вновь продолжается бой.


          *******

Спешу, куда не знаю сам.
Слеза ребенка стешет годы
И стоголосые народы
Меня обступят в небесах.

Пред ними встану налегке
И в мир войду, склоняясь покорно,
И кто-то ласковый, но вздорный
Меня потреплет по щеке.


         *******

Ах, как горько пахли розы
В городском саду.
Я к тебе под вечер поздний
Больше не приду.

Я напьюсь сегодня пьяным,
Упаду в траву.
Потому, что без изъяна
По душе живу.

Не хочу глупцом незрячим
Слыть за просто так.
Ведь слезам твоим горячим
Вся цена – пятак.

И не жди. И губ кровавых
Не кусай со зла.
Я уйти имею право,
Раз любовь ушла.



          *******

Тихий вечер златогривый.
Пес бездомный мокнет в луже.
Беспородный, некрасивый –
Ну, кому такой он нужен.

Рядом лягу. Грязью плечи
Окроплю, как при крещении
И за племя человечье
Попрошу у пса прощенья.

За побои и угрозы,
И за боль души тем паче,
И увижу через слёзы,
Как глаза собачьи плачут.

Канул вечер златокудрый.
Старый пес, что вымок в луже,
От тоски издох под утро,
Потому, что был не нужен.


        *******

Не моя ты. Я не твой.
Всё, как прежде. Тот же вечер.
Ветер балует листвой,
Плачет дождь по-человечьи.

Всё как прежде. Тишина!
Только гул машин далекий.
Только сердцу одиноко
И не радует весна.

На один вопрос ответив –
«Неужели всё забыто?» –
Под унылый шепот ветра
Ты скулишь, как пес побитый.

Кто сегодня рядом с нею?
И боишься, и скучаешь.
А вокруг всё зеленеет,
Боль твою не замечая.    

 
          *******

        Песня бездомного пса

Я бедный пес, бездомный и бродячий.
Таких, увы, не ждут среди гостей.
И я шныряю по дворам и дачам,
Чтоб отыскать на ужин хоть костей.

Подайте мне, бродяге, ломоть хлеба,
И я за вас хоть к черту на рога.
Вот только достается почему-то
Под тощий зад подошвой сапога.

Я знаю, что чужих нигде не любят
И никогда не пустят на ночлег,
Но я прошу, прошу, поймите, люди,
Собака – это тоже человек.

И я брожу по улицам холодным:
Хозяина хочу себе найти.
Но только слышу лай из подворотни, -
«Давай, бродяга, дальше проходи».


И среди ночи, вспоминая это,
Завою на луну по-волчьи я.
Собаке быть нетрудно человеком,
Но чаще всё наоборот, друзья.

Я все равно найду и дом, и будку,
И буду верой-правдою служить.
Но никогда, поверьте, не забуду,
О том, как нелегко бездомным жить.





               *******

Хочешь увидеть зрачки лунных кошек,
Когда они смотрят на землю,
Выискивая мышь?
Просто взгляни в окошко:
 выше, выше.
                Видишь?

Белые яркие краски,
Словно как крошки хлеба –
Это глаза звездных кошек,
Гуляющих по крыше неба.

А хочешь ты их услышать?
Поставь на луну стремянку
И слушай, слушай, слушай
Тихое звездное «Мяу».

А видишь – дорога белая   
По небу плывет легко?
Это хозяин мира
Для кошек разлил молоко.

И нагулявшись, под утро,
Из старых чуланов и шкапов
Они к молоку соберутся
На тихих, неслышных лапах.

И вылизав всё до блеска,
На крышах улягутся спать.
И солнце выйдет из леса
Тихонько, чтоб им не мешать.

Ты хочешь увидеть  глаза лунных кошек?
Конечно, хочешь. Тогда
Просто взгляни в окошко.
Там прячется кошка – звезда.


       *******

Золотые эполеты,
Лоск мундирного сукна.
И разорванная лентой
Красно-белая страна.

Что ж ты делаешь, Россия,
Для чего сжигать мосты?
Не имеют боле силы
Православные кресты.

Шашка, пуля, конь горячий –
Вот тебе и вся семья.
Мать- старушка горько плачет,
Поседели сыновья.

Города лежат разбиты,
Храмы божьи сожжены.
Голоштанные бандиты
Рвут зубами плоть страны.

Упыри с весёлым взглядом
Пьют до края чашу зла,
Подменяя трупным ядом
Двухголового орла.


                *******

Судьба страны – жить понарошку,
Смотреть на мир сквозь клубы дыма.
И на ковровую дорожку
Ступать калошами худыми.

Ходить на митинги за деньги,
Читать стихи с площадным матом,
И удивляться, - «Что за время?
Ну, озверели, демократы!» 

Мечтая о своей машине,
В чужой прокалывать покрышки.
И звать, - «К оружию, мужчины!»,
Пока охранник спит на вышке.

Потом идти привычным строем
И ждать, как водится, обеда.
А по ночам чифир  пить стоя
За долгожданную победу.


            *******

Россию голую за руки
Возьму и выведу из тьмы.
Ну что? Довольны? Нынче суке
Нетрезвой поклонились мы.

Она ж едва стоит от водки.
Не прикрываясь, без стыда,
Сдирая рваные колготки,
Призывно шепчет, - Хочешь?  Да?

А ведь недавно, как принцесса,
Была красива и стройна.
Наивна, ласкова, прелестна
И к хамам пьяным холодна.

Так что случилось? Как же это?
Её, лишенную души,
Алкаш немытый за монету
Под мышки тащит в камыши.

Халява девку опьянила.
Из тихих сельских вечеров
Приезжим ухарем сманила
В край ярких городских миров.

И вот теперь, в привычке к пьянке,
Гулянкам, сексу, наркоте,
Она сидит на полустанке,
А поезда идут не те.

А ей так хочется обратно,
Туда, где дом завяз в цвету.
Душа, изгаженная матом,
Ползет покорно в темноту.

И нет ей выхода. А может,
Мужик найдется – сажень плеч –
Который даст ей раз по роже
И вновь хлеба заставит печь?


           *******

Что ж ты делаешь, Русь?
Я уже не вернусь
В босоногое тихое детство.
Разбазарилась гнусь –
С головой окунусь –
Никуда от заразы не деться.

Воевать? Чего для?
За кого? За себя?
А кто я? И имею ли право?
Где враги? Где друзья?
В чём задача моя?
Где живая вода? Где отрава?



        *******
Чего боюсь?
И сам не знаю точно,
Но я боюсь.
                И прыгает душа.
Наверно, бог
            меня уполномочил
Бояться за
           любой неверный шаг.

Вот кто-то там шагает
                по канату,
А у меня в коленях
                колотьба.
И я шепчу себе, -
                Терпи, так надо,
Раз у тебя нелепая судьба.


Я, может быть, герой в душе,
                но снова
Дрожит ладонь,
              когда в беде другой.
И я свои ужасные оковы
Сорвать пытаюсь
                вязкою рукой.

Но вновь и вновь
           стучат невольно зубы
И я кричу себе, -
     «Давай, не трусь!»
Мои ещё не протрубили трубы,
                Но я прорвусь,
Я всё-таки прорвусь!



          *******
                Русь

Отскрипела земля на зубах,
Сзеленела  вода в болоте.
Стала тесной своя изба
И от грусти с души воротит.

Новый мир за окном уже,
Слышен говор не наш – английский.
Так бы хлам весь собрать и сжечь,
Да вот пахнет он чем-то близким.

Комарьё облепило грудь,
Ни вздохнуть, ни чихнуть, ни охнуть.
Слава Богу, лошадки прут,
А без них уж давно бы сдохнуть.

И всё мнится, что там вдали
Есть просвет в безысходном чаде.
Ночь. Лампада. Иконный лик,
Что ведёт, утешенья ради.



           *******

Дорога. Ночь. Тревога. Холод.
Зовёт. Пугает. Мучит. Режет.
Внутри сосущий чёрный голод,
И улыбаешься всё реже.

Устал. Ослаб. Немеют руки,
Трясутся плечи, сводит ноги.
А впереди, как символ муки,
Безвестье будущей дороги. 

Дойти бы. Выспаться. Свалиться.
Лежать без сил в своей кровати.
Ну а пока лишь ветер злится
И ночь щекочет шею. Хватит!

Ну что ж я, раб? Идти без цели?
Брести по вспоротому шару?
Но ноги сами вёрсты мелют,
Задачу жизни разрешая.


 
         *******
   
Ненавидеть и любить
Разве можно воедино?
Разве сможет холод льдины
Жар душевный растопить?

Нет! Нельзя! Но всё же мука
Травит сердце горькой чернью.
Ах, какая злая штука –
Отрицание влеченья.

Как же глуп обман наивный,
Что внушён самим собою
И уходит месяц дивный
В море жизни голубое.

И стареешь понемногу,
И всё больше понимаешь,
Что неверную дорогу
Выбираешь, занимаешь.
      


               *******

              «А. А.»

Не нужно злиться. Может, я и сволочь,
Но я не верю в вечную любовь.
Как ветер рвёт туман осенний в клочья,
Так рву я чувства каждый вечер вновь.

Пора идти. Пора бежать куда-то,
Куда, не знаю точно, но бегу.
И звёзды бьются в окна искропадом,
Как будто бесы в небе мусор жгут.

      
         *******
             
Ну не надо меня ругать.
Не кричи и не бей посуду.
Я не буду, уже не буду
Никогда в этой жизни лгать.

Я устал. Голова, как лампа,
Раскалённая до предела.
Что ж ты выбрала злое дело –
Мою душу в потёмках лапать.

Я уйду. И не нужно крика.
Соберусь и исчезну к ночи.
Почему ты понять не хочешь,
Что любовь не всегда безлика?

Что нельзя просто так, в привычку
Превращать золотое счастье,
Что нельзя брать Любовь в кавычки
И мешать её вечной власти.


         *******

Был я псом, как и все, правильным,
Принимал я куски из рук,
А потом я свалился раненым
И один оказался вдруг.

Позабытый своею стаею,
Я скулю, не  скрывая злость.
Раньше сам я больных и раненых
Добивал за любую кость.

Я кусался и сам искусан
Был не раз я другими псами.
И змеилось в груди искусом
Зло с белеющими клыками.

Жил надеждой, что всё же будет
Выбор между: издохнуть или……
Но стреляли мне в спину люди
И попали, да не добили.

И лежу я. И понемногу
Жизнь уходит и лапы ноют.
И скулю по-собачьи Богу
Об обидах, нажитых мною.



      *******

Город мой, город –
Солёная лужа.
Я тебе нужен
И ты мне нужен.

Мы друг без друга,
Как после пьянки,
Бродим по кругу
Планеты – беглянки.

Лбами стучимся
В закрытые двери.
Ты же мне веришь?
И я тебе верю.

Город мой, город –
Солёная лужа.
Виснет на ворот
Январская стужа.

В стёкла очков
Ты стучишься привычно
Голосом зычным,
Гомоном птичьим.


   
    *******
         «Т.Л.»

Золотая моя, хорошая,
Не смотри на меня обижено.
Пролетело навеки прошлое,
А что в будущем и не вижу я.

И сказать не могу я искренне,
Что любовь не исчезнет дымкою,
Что она не взовьётся искрами
И не  спрячется невидимкою.

Пусть сейчас на душе ромашками
Всё усыпано, всё украшено,
А что завтра случится важного,
Я не знаю, и ты не спрашивай.

Золотая моя ты, нежная.
Роза белая,  роза тонкая.
И сомненьями и надеждами
Стала ты, моя синеокая.



              *******

В сухой капкан беззубых дёсен
Попал размоченный сухарь.
Вокруг лишь серая труха
И замороченная осень.

Глаза не чувствуют огня
От утомлённого светила,
Как будто небо проглотило
Заплывший глаз сырого дня.

Ничто не радует души,
Тепло уходит в дыры тела.
Как глупо время пролетело
Попыткой спрятаться в тиши.

Гнилой сухарь, гнилое время
И осень – влажной тряпьё.
Холодный ветер память пьёт
Сквозь тела временное бремя.


             *******

Непонятная штука – жизнь,
И, не ведая высшего смысла,
Средоточие всех пружин
Между рёбер моих повисло.

И стучит, и гоняет кровь
По закрытому тела тракту,
И взрыхляет каменья трактор
В голове моей вновь и вновь.

И пока он ползёт упрямо,
Будет страшно и мне до дрожи,
Что любая пустая яма
Беспардонно меня стреножит.

Что застрянет, заглохнет рано
Этот старый уже трудяга.
И тогда я покорно лягу
И уже никогда не встану.



       *******

Лишь один из бугров –
Не велик и не мал.
На бугре сто дворов
И собак кутерьма.

Под бугром средь полей
Приютилась река,
Да в ветвях тополей
Ловят пух облака.

А вода хороша –
И нежна, и тепла.
И как будто душа
По реке потекла.
    
Зеленеют поля,
Все кругом зацвело.
Водяновка моя –
Мне родное село.



         *******

Моя бедовая страна
С наивной верой во спасенье,
Я за тебя  сейчас до дна
Допью бокал из дней осенних.

Я за тебя сожгу мосты
От солнца, что вчера сияло,
А ты накроешь мне пустырь
Большим и тёплым одеялом.

И будет сладко спать в ночи,
И будут звёзды, словно свечи.
Душа от ржавчины горчит.
Она прокисла в этот вечер.




            *******

Прости же, Господи, прости,
И мы с тобою будем квиты.
Ты сам меня избрал из свиты,
Чтоб знамя Чёрное нести.

Устал я жить в сырых стихах,
С цветами, серыми от пыли.
Меня, наверное, забыли
Забрать на небо впопыхах.

И вновь рисую буквы дня,
Как натюрморт из снов и песен.
И мир вокруг неинтересен
Для бесполезного меня.


          *******

Бьётся рыбою шальной
Полумесяц в неба своде
Или это ноги сводит
Водка, выпитая мной.

Упаду? Да и плевать.
Нам и падать не впервые.
Чем не мягкая кровать
Листья мёртвые, сырые.

Я ведь с ними заодно.
Я такой же, с гнилью, с тленом.
И шагаю по вселенным
По указке пьяных ног.



                *******
                Детям Беслана

Как тяжело! А на экране
Ещё звучат прощально речи.
Как тяжело! В руках у мамы
Горячим воском плачет свечка.

Ребенка нет! А сердце верит,
Что не должно так быть на свете
И что лишь миг, и школа двери
Вновь распахнет. Вернутся дети.

И дом наполнится весельем,
И столь привычным шумом, гамом,
Но тишина. Лишь небо шепчет –
« Я так хотел вернуться, мама!»

Как объяснить? И как поверить,
Что кто-то есть на этом свете,
Способный в спину, по-шакальи,
Стрелять огнем смертельным, детям!

Но для чего? Что есть дороже
Чем капля жизни в детском теле?
Кому же поклоняться должен
Убийца, прячущийся в тени?

И если б слезы, что пролиты
Родными, близкими глазами
Вдруг в судный день
Пролить на землю –
Затопит этот мир слезами!



                *******

                «А»

Давай напьёмся. Мы с тобой. Вдвоём.
И хоть тогда поговорим открыто.
Не выдержало старое корыто
Дороги в защищённый водоём.

Ты кровь свою татарскую глуши,
Она ещё успеет взвиться пеной.
Но пусть поднимет буря постепенно,
А в этот миг забудемся в тиши.

Я так хотел, чтоб запахом волос
Твоих моя подушка отзывалась.
И сердце так по-детски открывалось,
Но ни ключа, ни лома не нашлось.


          *******
          Есенин

Да, я звался поэтом первым
Среди тех, кто  звенел словами.
Как смешно пошутил в «Англетере»
Напоследок над всеми вами.

Я ушёл пастухом на небо,
Пусть и врут, мол, не ждать покоя.
Я душой никогда не гребал,
Хоть не знал, что она такое.

Мне и здесь не дают бодаться.
Больно шее от злого смеха,
А как хочется, братцы, драться,
Чтоб тихуше по морде въехать.

И пускай протоколы снова,
И пускай осуждают дружно.
Лишь бы только горело слово
Мне свечою в квартире душной.


 * * *


Ревёт поток толпы бурлящей.
Ещё лишь миг и запах крови
Вонзился в ноздри опьяняюще,
Охотничьи расправив брови.
Ладони сразу стали липкими,
Юлою ужас в сердце кружится.
Целуют пули в плечи хлипкие
И кровь стоит в осенних лужицах.
Я будто видел этот ужас –

Заря встаёт над Петроградом.
Лакает кровь из тёмных лужиц
Охрипший месяц звездопада.


* * *

В тридцать лет о любви? Это глупо.
Так бывает, и я это знаю.
Рвёт надежды распаренным крупом
Измочаленный мерин мая.

Деревянной сохою клёнов
Целину распахали тучи,
А под ними в реке зелёной
Тьма баюкает солнца лучик.

Листья клёна с твоей улыбкой,
Если просто смотреть подольше.
Травяною трясиной зыбкой
Очарован бродяга – коршун.

Ладно он, ну а я чего же?
Юркий ветер в траве ютится.
Будто ждёт, что ладони сложишь,
В небо прыгнешь и станешь птицей.

Идиотское это дело –
Эталоны и идеалы.
Ты лишь миг на меня глядела,
Отвернулся, но толку мало.

Голова моя как в тумане.
Льётся дождь или кто-то плачет.
Уходи! Я мешать не стану.
Поздно верить в свою удачу.

Отвернись же и больше не снись!


* * *


Я ломаю себя. А зачем?
Я не знаю себя. И что же?
То ли чёрт не на том плече,
То ли ангел мой толстокожий?

Мне нужна твоя ласка рук,
Мне нужна твоя жажда губ.
Так чего же себе я вру,
И зачем же тебе я лгу.

Как избудет моя тоска,
Если сам я её пою.
Ты по прежнему мне близка.
И по прежнему я боюсь.

Я ломаю свою печаль,
Даже в снах от тебя спешу.
Мне несбывшейся сказки жаль,
Потому – то её и пишу.

* * *


Есть своё очарованье в сумраке ночей.
Был любимым чьим-то Ваня, а теперь – ничей.

Не легко и очень грустно Ване одному.
Гладит ветер волос русый ласково ему.

Что ж ты, Ванечка-Ванюша, всё поёшь беду.
Что ты бродишь, водишь душу в длинном поводу.

Отпусти её ты в поле, в травяную зыбь.
Оттого ты нынче болен, что на сердце сыпь.

Что обидели нечаянно синие глаза,
Обожгли сырой печалью и забыть нельзя.

Но не бойся. Стихнет ветер и уйдёт гроза.
Будут у твоей невесты серые глаза.



* * *


День пролез в окно моё нахрапом.
Под окном, о чём-то лопоча,
Галка одиноко чертит лапой
Письма небу почерком врача.



* * *


Бредут по свету двое: Ты и я,
Забытые    и ночью, и судьбою.
Бредут, ведут беседу меж собою,
Ни слова откровений не тая.

-А любишь ты?
-Не знаю. Я встречал
Людей, что от любви взмывали в небо.
А я боюсь. Но как хотелось мне бы
Найти в житейском море свой причал.


Чтоб дом, семья, чтоб дети и с порога
Такая радость в маленьких сердцах.
Чтоб счастье, как струна – смелее, трогай –
И звон в душе, и новая дорога
Со столь приятным званием отца.

А ты? Что ждёшь от этой жизни ты?
Кому ты даришь время, чувства, долю?
Неужто  никогда твои мечты
Не забредали к заспанному полю,
Где в тихий дом по утренней росе
Бежит тропинка в серебре и черни.
Где яблони в томлении вечернем
Мечтают вновь о девичьей красе.
И яркие плоды роняя с веток,
С тоскою отпускают навсегда,
Как  матери, что провожают деток,
Бегущих из деревни в города.

А ведь в саду, где яблони и груши,
Где даже солнцу некуда спешить
И жизнь была б осмысленней и лучше,
Чем в застеклённой клетке без души.

Зачем тебе чужую песню слушать,
Пускай она бездумно весела,
Ведь ты пойми, насколько было б лучше,
Что б жизнь свою ты вырастить смогла
Как яркий цвет пылающего мака,
Который опьяняет и манит,
И светит очаровано из мрака,
Как светят нам небесные огни.

-Оставь. Забудь. В твоей деревне ныне
Совсем не та привычная краса.
Там на полях травы  пожухлой иней,
И носятся, как галки, по равнине
Охрипшие с похмелья голоса.

Тот сад, что ты рисуешь упоённо,
Давно соседом пущен на дрова.
И спиленные напрочь дерева
Уж не шумят признания влюблено.

От яблок перегной не даст добра,
Полива нет, и шланг украли воры.
А дом? Твой дом не стоит разговора,
Пусть даже с добавлением добра,
Всего, что нажил ты на этом свете:
Три полки книг и согбенный сарай.
Ну а теперь по совести ответь мне  -
Зачем мне нужен этот горький рай?

-Быть может, в чём-то ты права, но всё же
Мне шепот яблонь снится по ночам.
И ветер, словно ласковая лошадь,
Спешит меня с автобуса встречать.

А галки? А грачи?  Им нету счёта,
Когда весной распаханы поля.
И мнится, будто ёжась под плащом,
От дрёмы пробуждается земля.

Мой дом? Пускай он стар уже и ветер
Играет ставней в ладушки шутя.
Поверь, что ничего на этом свете
Дороже нет, ведь я его дитя.

Пускай дожди дороги месят тесто
И пусть по лужам плещутся грачи.
Моя деревня – вот моя невеста,
Хоть каждый поцелуй её горчит.

Найдётся дочь весенней тёплой ночи,
Садов цветущих, вспаханных полей.
И то, что ты сама принять не хочешь
Возьмёт, чтоб никогда не пожалеть.

И будет яблонь цвет, как украшенье,
Ей шею оплетать в весенний день.
И звёзды, словно кошки угощенья,
Всё будут ждать признаний от людей.

И в розы, как в зачитанные книжки,
Вгрызаться будут медные жуки.
И буду я держать в руках сынишку,
Как держат с века землю мужики.


* * *


А я вчера купил для сына
Корабль с ладонь мою длинной.
И вот идём мы в море синем,
Он – капитан, я – за спиной.

Бьёт в паруса попутный ветер,
По мачтам прыгают матросы.
А впереди на этом свете
Пираты, айсберги, торосы.

Но всё пройдёт бесстрашно шхуна,
Ведь капитан отлично знает,
Что за спиною папа – штурман,
Который сына понимает.


* * *


Душа открыта. Ключ утерян.



* * *


Взять бы жизнь, удалить все преграды
И подохнуть с тоски.



* * *


Как просто - «Я тебя люблю»,
А ты скажи, попробуй, если.......
..................................................
..................................................
Убил бы.



* * *


Что за весна,
Странная,
Ранняя,
Обманом лишила сна,
Ранила,
Бросила в лицо серой пыли,
Ослепила,
Влюбиться заставила,
И,
И,
И
Усмехнувшись, ушла,
Оставила,
Бро-
Си-
Ла,
Я разве ж любви просил, а?
Словно камень с души -
Швырк!
И пыль пеплом!
Да чтоб ты сама ослепла!
Влюбилась!
Выла!
Била стёкла дождливого дня!
Чтобы!
Всё!
Слышишь, всё!
Было, как у меня!

Чтоб поняла
И помнила,
Как это больно,
А то....

А впрочем...
Давай,
Влюбляй,
Я готов!


*       * *

Я ли это?
Тот, кто ещё недавно
Не смог бы женщины обругать.
О, общага.



* * *


Рой слов и фраз, подобный туче
Мне жжёт лицо единым жалом.
И я в руке сжимаю ручку,
Как держат рукоять кинжала.

И режу собственную душу,
И рву отжившую бумагу.
Я пять минут назад был магом,
А вот теперь мой мир разрушен.

Мне суждено гореть в гиене,
За то, что пьян я песней волчьей.
За то, что жизнь давно уж в клочья.

За все прозренья и измены.
За всё, чем жил я до сих пор.
За бесполезный с небом спор.



 Легенда о появлении народа казахов

«Степь – матерь народов, Тебе песнь моя!
Взрастившей сыновей верных, быстрых, как ветер.
 Взрастившей дочерей прекрасных.
 Дарующей сочные травы, прохладу ветра, дождя счастье. Тебя  славлю я!

В те далекие времена, когда в небо вели дороги, когда ветер дарил прохладу, а не знойный песок пустыни, когда снег не скрывал ещё травы от  уставшей голодной отары, а дождь целовал землю так часто, что в траве укрывались кони, жил народ. Народ безымянный, но счастливый своею судьбою. Он жил мирно, гостеприимно, кров и пищу даря уставшим. И шёл в небо дым из кибиток, смех детей был слышен повсюду.
Шли века и сменялись люди. Умирая, кормили травы, и трава, отдавая соки, новую жизнь порождала. Но однажды  огнем кровавым опалило родные степи. Дымом чёрным накрыло юрты – враг жестокий пожег селенья.
 Гибли люди, как гибнут кони, окруженные волчьей стаей. Старики умирали молча, молодые слали проклятья. Лица женщин темнели от горя, дети старились за мгновения и от слез их горючих возникли по степи седые озёра. В тех озерах, белых от соли, что стекала из глаз горячих, не водились ни рыба, ни птица и трава не поила корни.
Словно палом сжигает травы, так сжигает война  народы. Скорбный коршун уносит души уходящих навеки в небо. День за днем убывали силы. День за днем погибали люди. И всё меньше вставало в битве – большинство обнимало землю.
Переполнились кровью озёра, замутилось от боли небо. Сердца тысяч убитых героев сердце сына единого дали.
В ночь, когда обессилели звёзды смотреть на жестокие битвы, в кибитке, на шкуре барана родился сын у батыра.
Был мальчик отца сильнее, скакуна степного быстрее. Рукой его пущены стрелы всегда поражали цели. И рос он так быстро, что Солнце, вставая над горизонтом, встречало его взрослее на год, чем вчера провожало.
 Вырос мальчик батыром смелым, боль народа в сердце почуял и понял – назначено небом ему стать  защитой людям.
Много разных имён у батыра: Братом верным назвал его ветер. Сыном младшим назвало Солнце. Беркутом смелым – люди.
Враг несметный,  степи сжигая, с каждым шагом всё ближе и ближе. Всё злее клекочут кони. Всё ярче клинков отсветы.
Взял  юный батыр меч, лук и стрелы, поклонился отцу родному, обнял землю у входа в юрту и пошел на бой тяжкий с врагами.
Отыскал он солнце седое, крикнул громко, что было силы, -«Отец наш, дай руке твердость, чтобы крепче мечом рубила.  Дай зоркость глазу такую, чтоб соколу равным статься. Не для бахвальства прошу я, для боя с врагом проклятым».
Набрал батыр горсть земли в руку, рассыпал на  стороны света, -«Земля – мать, дай мне друга - коня, быстрого, словно ветер».
Всколыхнулась земля, разверзлась и из чрева её поднялся конь, прекрасный, как ночи летом под звездою судьбы, полной счастья.
Кинул клич батыр всем живущим, кто способен ещё сражаться. Пусть и немного, но лучших, воинов встало рядом.
В путь далёкий отправились  вои, в ночь, сырую от пролитой крови, и наутро подъехали к полю, где  и был стан вражий устроен.
Натянул юноша лук свой гибкий и послал стрелу – вызов к бою.
 То не филин над полем закликал, то сзывают на битву воинов. Пыльной бурей, песком колючим налетело войско чужое. Стрелы небо затмили, как тучи, укрывая солнце от взора. Звон клинков, заглушая крики, исполнял погребальные плачи. Всё больше воинов гибло и солнце светило всё ярче. Врага ослепляя светом, оно ободряло смелых, и смертью жалящие стрелы оно направляло в небо.
Но как бы не бился воин, один против сотни слаб он. Всё меньше батыров храбрых. Прощально хрипят их кони.
Битвы имеют восходы. Битвы имеют закаты. Вот и батыр великий остался стоять  последним. Стрела ядовитым жалом могучую грудь пронзила. Горячее сердце болью наполнилось за мгновение. Взметнулись тучею стрелы, тяжелые копья пали. Десятками  жал раскаленных вонзились железные змеи.
Зажмурив глаза от боли, батыр поднял меч и крикнул, - «Прощайте родные степи, прощай мой народ отважный».
 В последнем своём порыве шагнул он навстречу смерти и землю,  сбагрённую кровью, обнял руками своими.
Недолго победные крики враги возносили небу. Узрев, как страшны потери, они от тоски завыли. И удаль батыров смелых, что землю свою спасали, наполнили дрожью мысли выживших после боя.
Израненный старый воин, вонзив меч кровавый в землю, крикнул: «Нас ждет погибель, коль небо рождает героев. Степи, наполнившись кровью, нас в ней утопят скоро. Можно убить непокорных, только склонить  невозможно».
Услышав такие речи, омывшие страхом души,  войско вражье в спешке горячей исчезло в ночи грядущей.
А батыр, среди павших в битве, умирал. И в думах печальных вспоминал он друзей погибших, защитой пред ворогом вставших. Перед каждым просил прощения, обещал, что в лугах небесных ещё не раз они вместе исполнят победные песни.
 Каплей яркой жизнь уходила. Холод тяжкий выковал путы. В голове замирали мысли. Словно сон, мертвый сон, окутал.
Ночь прошла и с восходом солнца, через голос печальный смерти, ослабевший батыр услышал птичьих крыльев тяжелый трепет.
Что ж! Поживы здесь много птице. Только больно будет представить, чтоб живому батыру очи поклевал голодный стервятник. Застонал батыр через силу, и рукой отмахнуться пытаясь, обессилел и впал в забытье, воле неба себя представив.
Он очнулся от нежной влаги, что лилась в его рот открытый и узрел прекрасную деву с грустью нежной в глазах глубоких. 
Эта дева, роняя слёзы над телами погибших батыров, тихим голосом пела песню, восславляя героев битвы:



«Солнце – отец всего мира
Плачет над полем боя.
Взгляни на него батыр,
Оно умирает с тобою.

Конь черный, хрипя предсмертно,
Ищет губами руку.
Плачь, батыр, конь верный
Был твоим лучшим другом.

Трава степная горькая шепчет, -
«Спи, герой, сном крепким, усталым».
Обними, батыр, её крепче,
Она твоей суженой стала.

Кровь твоя станет соком,
Которым вскормятся травы.
Очи достанутся соколам,
Чтоб зорче врага искали.

Поднимутся новые люди,
Степь защищать родную.
Пусть тяжело им будет,
Пусть рядом лягут с тобою.


Не бойся, батыр, их кости
Острых краев зубами
Будут впиваться в ноги,
Тех, кто пришел врагами.

Спи, батыр! Спи спокойно.
Пусть тебе снятся степи,
Конь, словно ветер вольный
И бездонное небо».   

Понравилась юноше песня. Слова её в сердце пали. Понял батыр, что дева душою с несчастным народом.
 Он попытался подняться, но боль  зубами шакала пронзила холодное тело и вырвала стон тяжелый.
Девушка, с лаской небесной в глазах, переполненных влагой, нежно коснулась ладонью лба молодого батыра.
-«Тише, великий воин. Сердце твоё, как птица, что в страшном силке бескрыло бьётся в последней муке. Слава великому небу! Оно тебе даст спасение»!
И протянула нежно чашу с водой прохладной.
-«Выпей, батыр, из чаши, эта вода священна. Она из озёр небесных, славных целебной силой. Есть в ней и лучик Солнца и ветра горячего песни. А силу дают для жизни слезы детей спасенных!»
Выпил батыр и сразу будто огонь по телу. Сердце сильнее забилось, сами стянулись раны. Силой налились руки, зоркость вернулась глазу. Будто и не было муки от принятых ран кровавых.
Поднялся батыр. Встал крепко, Солнцу – отцу поклонился. Склонился пред братом – ветром и к девушке обернулся.
-«Как  сей цветок прекрасный поднялся на месте битвы? Как звать тебя, лучик ясный, чьё имя шептать в молитвах»?
У девушки дрогнули губы, - «Батыр, я сама дочь Солнца. Отец мой прислал меня в помощь, чтоб род твой продлился вовеки. Зовут меня Белой гусыней – «Каз  ак» – так сказал бы народ твой. Я – птица, по воле неба стать смогла человеком».
Глаз лебединая нежность в юное сердце проникла. Понял батыр, что больше жить без неё не сможет. Руку свою протянул он. Взглядом нашел взгляд нежный, -«Будь моею женою», - девушке ласково молвил.
Вздохнула красавица тихо, взор свой к земле опустила.
-«Видно, так небу угодно, раз наши судьбы связало. Пусть так и будет ныне. Народ возродим мы снова. Поднимутся новые люди, Степи наполнятся счастьем»!
От девушки этой, «Каз ак», и молодого батыра был создан народ казахов, живущий в степях и поныне. Вновь появились юрты, стали смеяться дети. Казаны наполнились мясом, травою поднялись степи.
Счастье вернулось к людям, доброму миру внемля. Пусть же поётся слава тем, кто спас свою землю»!