Возвращение к началу конца...

...Первые шаги в поэтический мир: апрель 2007 – январь 2008 г.


«Одиннадцать лет»

Одиннадцать лет осталось мне,
Спотыкаясь бродить по Земле.
Одиннадцать лет расставаний,
Душу раздирающей печали…

Одиннадцать лет среди людей,
Не лишающих одиночества мой день,
И пугающих пустотой,
Их горьких слов и очей.

Одиннадцать лет страха –
За себя и других,
И за мир, который станет прахом.

Одиннадцать лет без свободы –
В цепях, ложью пропитанных законов.
Без чувства любви и красоты, –
От чего и бедны мои стихи…



«Умереть бы мне…»

Умереть бы мне на той больничной койке,
Когда боль была везде, но не в маленькой душе…
Лучше бы оставили меня в пустыне,
Где под палящим Солнцем сгорел дотла.
Или же придали морю, где под бушующей волною
Свобода ждала…
Лучше бы врачишки золотые не спасали вы меня,
А дали спокойно умереть в белый потолок глядя,
Как и он на бледного меня…

А сейчас владеют головой больные мысли.
Загнивает слабая душа.
Тело всё в оцепенении,
И нет сил выдерживать мучение, –
Чувствую близко сознательное разложение.



«Они молчат»

Они молчат,
А я смотрю на них
И думаю: как похожи на меня –
Немые, осторожные,
И до ужаса спокойные.

Они смеются – я грущу…
Они говорят – не рад…
Они кричат – боюсь…
Они молчат – я молчу.



«Двери»

Каждый раз, в творческом походе,
Несколько дверей всегда передо мною:
Одна закрыта.
Другие трогать я боюсь.
Остальные не внушают доверия…

Но что-то делать надо:
Какую-то из них придётся выбрать мне,
И с тревожным сердцем сделать шаг
Навстречу неизведанной судьбе.



«Две горы»

Две горы у забора:
Одна холодная
И белее снега.
Другая жарче огня
И красна как осенняя листва.

Белая мертва, –
Жизнь ей не нужна.
Красная в движении, –
Куда ни глянь,
Букашка тут и там…

Но красной горе
Не дано долго жить –
Её растаскали мешками,
И для блага на рассыпание отдали.

А белая камнем лежит –
Бездыханно ждёт своё время,
Когда лопатами раскидают
И навечно к земле придавят.



«Пятна»

Сначала было это тёмное небо –
Беззвёздная мгла, чернота…
Затем Луна – из-под сопок заглянула,
Глазом своим моргнула,
И наполнилась синевой она –
Чёрная беззвёздная мгла.

Гармония тусклых красок
Наполнила глаза.
И всё бы ничего,
Если не пятно одно…

Явившись из неоткуда, –
Медленно подкравшись,
Затмило бледноликое светило.
Позже уплыло…

Но вот ещё одно пятно.
За ним другое – большое,
И кучка других,
Отражая угасающий свет Луны,
Тучу за собой привели.

Беспорядочно сметая синеву
И сгущая краски, явилась она – безлунная тьма.
Взгляд оторвался от «ничего»,
И выяснилось – пятна упали на кожу…



«Туман, ветер и окно»

Серой дымкой сгущается туман.
Медленно серые окна
В пелену заковал.

Тихнет птичий стон,
Не виден хлам на балконе.
Плавно перекатываясь вниз,
Туман осел на газоне.

Окутав весь дом,
И сжав в мокрой петле,
Не даёт он лучам Солнца
Гулять на моём окне…

Но ветер – сын звёздных корней,
Недавно рождённый в горах,
По крыше проскользил
И поверг туман в крах.

Рассеявшись бесследно,
Он оставил спящий дом, –
Снова вижу двор
И захламлённый балкон.



«У голой верхушки»

У голой верхушки мёртвой сосны,
Ворон делает круги.
На ветке корявой, заблудшая птица,
От хищного клюва хочет укрыться.

Свирепый ветер забирает листву –
Сгибает ветки, ударяя по стволу.
А усохшие корни в бесплодной земле,
Не могут кормиться.
Их бремя – остаться во тьме.



***
Длинная дорога.
Рядом дерево стоит одиноко –
Слезами роняет листья
На потеху колёсам.

Под ним – голубь ворчливый
Сухую землю клюёт.
Здесь пристанище его, –
В нём он и умрёт…

А вверху небо,
Ничуть веселей,
Зноем поливает
Грустные лица людей.



***
Наполняюсь ненавистью и страхом,
Как плохим вином бокал,
Когда проходя мимо дома,
Вижу тёмный вход в подвал.

Там смерть зависла над мокрым полом,
Железо и кирпич смешались воедино…
И ещё люди, как голодные крысы,
В углах зажались молчаливо…



«Полосы»

Белые полосы, покоем награждая,
Между двумя мирами начерчены несчастьем…

Сдалека не разглядеть – бордюр и трава мешает,
К краю надо подойти, чтобы ближе тебя узнали.

Первый шаг – страх недоверие распыляет.
Мысли в клочья – одно сомнение точно:
Вдруг водитель не заметит,
Как по белым полосам порхаю…



«Фонарный столб»

Фонарный столб утром безлик,
Днём его нет,
Вечером спит,
А ночью – ярче звезды горит.

Свет его обманчив:
Не греет, но манит к себе.
И люди как мотыльки,
Слетаются в круги.

Свет его ярок – иногда моргает.
Перепад тока внутри –
И мы на мгновенье мертвы…

Свет его – пристанище теней, –
Сбившихся с пути,
И забывших лик Солнца людей.

Свет его пуст…
И, наверное, никто не поймёт,
Что тока поток –
Обманчивый свет даёт…

Но добрый в небе огонёк сменит столб.
Ночь, укутавшись в свет, отступит.
Дрожащие тени в дома убегут,
А город бездушный –
Яркие звёзды потушит.



«Твои глаза…»

Твои глаза – ни на что не похожи:
Ни на серую землю.
Ни на синее небо…

Твои глаза – как мгновенье, –
Но пока ещё здесь.
Твои глаза как ветер – дрожью обмывают,
Шепчут морской волной,
И горячую слезу с лица срывают.

Твои глаза – ярче звезды –
Освещают те тайные пути,
По которым мне уже не пройти…



«Железный шарик»

Железный шарик кладу в карман.
Открываю дверь – делаю шаг…

В покосившейся коробке
Медленно спускаюсь вниз.
Ещё несколько ступеней –
И тело уже в пути:

Сломанное дерево,
Грязная скамья.
Рядом бездомный –
Раб мысли вольной.

Покинул мёртвый двор.
Мимо скользкие глаза – душевный вор,
Ещё – спрятаны в очки,
И тёплые – бегают по мне зрачки.

Смотрю на часы –
Мелькают там круги.
Достаю шарик,
Подбрасываю вверх,
В отражении мимолётном –
Дом позади…

Перехожу дорогу.
Забегаю в магазин.
Продавца змеиный взгляд –
Вбивает в сердце клин.

В спешке незаметной, покидаю его,
Подбрасываю шарик.
В отражении – табличка на двери.

Мимо школы закрытой,
Иду к перекрёстку.
Магазин на углу –
Мило назван “Улыбкой”.

Внутри тишина.
В руке всевластная бумажка,
Встаю за старушкой,
Покупающей хлеб,–
Трясущейся рукой,
Кладёт его в пакет,
И хриплым голосом,
Бормочет себе же в след,
И может, будет ворчать
До конца своих лет.

Тыкнув в витрину пальцем,
Показываю, что мне надо.
Но продавщица сухо в ответ:
“У нас «твикса» нет”.

Пожав плечами, подбрасываю шарик,
В отражении его – хмурое лицо.

Ухожу прочь от витрины.
Кладу шарик в карман,
И опустив взгляд,
Возвращаюсь назад…



«Дыры»

Дыры везде: на потёртом рукаве,
Старом башмаке.
На кепке,– бросить бы,
Да жалко мне…

Дыры в потолке,
Одиночеством запертой душе.
В пустом шкафу
И умирающей тебе…

Дыры на земле,
В трещинами покрытой стене,
В сожжённом дереве,
И застывшей моей голове.

Дыры везде…
В сером пне,
Проколотой гвоздём доске,
И раненой пулей,
Упавшей в глазах звезде…



«Закрыто»

Торопливо с лестницы спускаясь,
Был счастлив я.
Наконец-то, вот она –
Мудрая библиотека…

Но счастье мимолётным оказалось, –
Чья-то злая рука
На двери “закрыто” написала.

Ужаснулся я.
Дорога к знаниям закрыта.
А книги, так долго ждавшие глаза –
Остались наедине с собой…

Час ожидания.
Табличка сгинула.
Открылась дверь…
Переступил порог –
Слеза по сердцу, – резкий голос изрёк:
“Ремонт ”.



«Если бы…»

Если бы ты мимо тогда не прошла,
Я бы не встретил тебя никогда.
И не чувствовал и не страдал,
И не знал бы, что есть красота.

Если бы каждый день
Ты не встречала меня глазами,
Я бы не чувствовал и не рыдал.
Жизнь бы была – но я бы не ждал…

Если бы ты тогда не ушла,
Я бы не вспоминал тебя каждый шаг:
Твои глаза.
Как впервые мимо прошла,
И как ты ушла, оставив красоту для меня.



«В отражении окна»

В отражении окна, 
Мерцающем от Солнца,
Вижу твои стеклянные глаза.

За окном – красота…
Свет.
Радугой листва.
А во мне как всегда
Царит пустота.

Ты зовёшь меня,
Быть может в мыслях,
Но мне уходить пора.
Ты сладко шепчешь,
Но я не чувствую тебя.
Ты улыбаешься – я счастлив.
Ты плачешь –
Близка мне твоя слеза…



«Шутка»

Ты предстала передо мной
Во всей своей красе:
Прекрасное лицо.
Ладони гладки как стекло,
Волосы цвета неба дождевого,
Глаза горят падающей звездой…

Пытаешься пленить тёплыми словами,
Пронзаешь взглядом сердце.
Дыхание – свирепым ветром,
Уносит вихрем чувства, колющие во мне,
И мысли добрые пробуждает в глубине.

От этого блаженства готов забыть я всё на свете,
И сказать тебе одной: “Люблю, бескорыстное светило”.
Хочу раскрыться перед тобой
И поделиться красотой –
Той, что успел от жизни взять.

Хочу…
Но не дано мне испытать истинное чувство –
Ведь это всё – злою шуткой оказалось,
И от этого сейчас невыносимо грустно.