Крыши

Это всё крыши, друг. Те, по которым мы фестивалили
С парой бутылок портвейна на брудершафт
С вечера до рассвета, на парапете… Эх, в идеале бы
Я и сегодня с тобой досидела бы до утра,
Если бы дома наше наличие не проверяли
Бдительные соседи по простыне,
Вечно просящие «Только приди пораньше!»,
Будь ты на службе ли, в баре ли, на Луне… –
Знал бы ты, друг, как порой не хватает мне
Голоса – откреститься от этой фальши.
Это всё градус. Чего мы такого стоим и вовсе стоим ли?
Друг, ну какого бесценно-платинового гроша,
Что нам приносят тапки и пишут дольником,
Пока мы опять, за стаканом привычное вороша,
Ноем о друг другу о том, что мы «не построили,
Не посадили, не вырастили»?… Душа
Мне говорит иногда, что такие многоугольники
Впору продать сценарием, что, мол, жизнь
Наша всё так же, как кошка, по подоконнику
Ходит - сколько бы мы исправиться ни клялись!
Это всё юность. Обтачивая меж стирками
Лезвием джинсы, боишься продать привычку:
Я до сих пор нарочито сутулюсь, ворчу и фыркаю,
Если меня знакомят с какими-нибудь в кавычках
Чрезвычайными – в «Dolce…» и бриолине –
Мальчиками с хроническими придирками.
Мне даже кажется, мир теперь сплошь иными
Перезаселен: ни песен до хрипоты,
Ни философий, ни лестниц, ни темноты.
Так к ним заглянешь под вечер занять полтинник,
И вдруг окажется, будто пришелец – ты.
Это всё музыка, друг. Не нажившие тридцати
Бьют в твоём плеере пальцы в стальные струны,
И если завтра на трассе в ночном пути
Светом последним нам в лица блеснёт фортуна:
Пусть нас сочтут талантами во смерти.
Так что молись об одном, друг, теперь: чтоб какой-то вес
Наши душонки имели, простясь с основой.
Чтобы был повод потом позвонить весною
С кода Эдема на трубку: «Христос воскрес!
Прыгай на крышу. Мы будем гулять по-новой».

20-22.11.2010