Маленькая элегия Джону Донну
Маленькая элегия Джону Донну
Джон Донн - харизматичен, удачлив, бесспорно умён,
Успешен в делах, смешлив и, наконец, влюблён.
По утрам он пьет чай, вечерами пьет ром со льдом.
Удивляясь ему, друзья восхищаются: "Джон,
Ты безмерно крут!", а он им с улыбкой: "Я польщён!"
Он занят работой в любой, даже самый погожий день.
И вообще, работа - практически его тень,
А когда ему говорят, что работать лень,
Джонни испытывает чудовищную мигрень,
Улыбается, пожимает плечами и посылает всех в пень.
В отличие от других, Джон точно знает свою цель:
Он получает её, забираясь в собственную постель
Или в поездке, вселяясь в очередной отель,
Летом в зной, даже зимой в метель,
Умудряется неоцарапавшись влезть на ель.
Но вот однажы, Джонни делается поражён,
Его мысли тупят, взгляд на жизнь искажён,
Он влюбляет в себя и влюбляется в одну из жён,
Приходит и спрашивает: "Доктор, я заражён?
Это болезнь? Чем мой мозг обожжён?"
Это как аритмия, как сбившийся на морозе пульс,
У него есть жена, Джон её любит, плюс
Любит другую, чужую жену, и вот конфуз,
Джонни испытывает радость, а не тяжелый груз,
Строит ей глазки как маленький карапуз.
"Как это две любви?" - спрашивает его внутреннее "Я",
"Джонни, ты эгоист! Даже нет, не так, ты - свинья!
Джонни, проснись, у неё есть муж, есть семья,
Ты же знаешь их всех, знаешь его, вы друзья,
Джон, я не верю - это не ты, по крайней мере не я!"
Но Джон не слышит себя, он любит и он любим,
Дома одним человеком, вне дома - другим.
Все в его жизни, бывшее ценным и дорогим,
Незаметно дополнилось еще одним.
И сегодня Джон счастлив, ведь это случилось с ним!
(с) Сережин Д.
Санкт-Петрбург - Вена - Зальцбург - Инсбруг - Цурих (21-27.11.2010)
Свидетельство о публикации №110112600802
И здесь много прекрасных имён.
Но есть те, что мне трудно осилить,
В них какой-то нездешний трезвон.
Что бы руки мои не писали,
(Я и левой могу, если чо)
Обязательно втиснется Салли
Или Дженни, а я ни при чём.
Видно есть имена покрасивше,
С ними тексты поярче стократ.
Не поедет телега без рикши,
Рикша тоже втемяшится, гад!
С ним телега изящней повозки,
И в неё мой герой заряжён -
Не какой-нибудь Ванечка псковский,
А голодный оборванный Джон.
Эти джоны и дженни, и салли
Интереснее наших людей.
Они душу мою искусали!
И от этого стали родней.
Напевая тягучие блюзы,
Я вхожу в полутёмный подъезд,
Вижу светится саллина блуза,
А у юбки глубокий разрез.
Вижу как прижимается к Джону...
Я порадуюсь молча за них.
Это лучше, чем быть напряжённой,
Замечая чужой перепих.
Это лучше, чем видеть маньяков,
И, вспотев от душевных щедрот,
Я Рустаму снесу кулебяку.
Он, бедняга, в подвале живёт.
Ольга-Верн 29.07.2014 06:34 Заявить о нарушении
Я тоже в душе за Иванов да Марусь и всячески супротив этих их Джонов, Юджинов, Йоханов и Жуанов, но уж больно для рифмы подходили, сволочи.
А еще Вы правы в том, что Рустам достойный человек, жизнь в подвале - не шутка! ;-)
Дмитрий Сережин 29.07.2014 06:59 Заявить о нарушении
Хотелось бы видеть в стихах правду, окромя фантазии.
Ольга-Верн 29.07.2014 07:00 Заявить о нарушении