По улочкам забвения

ПРОСТИ

Не томи меня в ласках ночных,
Не вяжи колдовскими речами
И росой на ресницах своих
Да, налитыми соком, губами.

Я люблю, и пойти на обман
Для себя недостойным считаю.
Вновь, с тобой, предрассветный туман,
Я, как прежде, уже не встречаю.

От тебя принимая любовь,
Я не смог оправдать ожиданья;
Вопросительно вскинута бровь
В поздний час на пороге прощанья.

Видно, осень приходит моя
И дождями смывает желанье.
Мой корабль отдал якоря,
Шторм сменив на покой и молчанье.
 
           *

НУ, НАДО Ж!

Буксир речной, видавший виды,
Тянул, вихлявшую, баржу.
Вдруг, боцман, хмурый от обиды,
Махнул  рукою: «Ухожу!».

Но, капитан, сквозь стёкла рубки,
Узрев, блеснувшую, слезу,
Чуть слышно буркнул: «Ну, уж дудки!
Мы эту переждём грозу».
Подумав: «Ну, кому ты нужен?!
Тебе давно за пятьдесят,
Речными ветрами простужен,
Глаза  по-старчески слезят.
А эта ржавая железка –
Твой мир, любовь твоя и дом!
Штаны, затёртые до блеска,
Тельняшка и бушлат горбом…

Остынь же, старая коряга!
Нам расставаться – не с руки;
По-жизни ты – речной бродяга,
Не проживёшь ты без реки».
И капитан потёр щетину
(всё недосуг её скоблить):
«Ну, вот же чёрт, нашёл причину,
Чтоб  втихаря стакан налить!»
               
            *

МЕЧТЫ, МЕЧТЫ!

Навзрыд зашлась осенняя гроза,
В истерике косым дождём в окно;
Настала непогоды полоса,
Короче день и в шесть уже темно.

Эх, раскурить бы трубку с уголька,
Завороженно на камин глядеть,
Чтоб мысль, витиевата и легка,
Дымком струилась, силясь улететь.

Да, этого, увы, не испытать;
Мы – только, арендаторы квартир!
Но, как в тепле приятно помечтать,
Вкушая обезжиренный кефир!

            *

НЕЗАБЫВАЕМОЕ

Жеребчик нехотя, трусцой,
Лесной заснеженной дорогой,
Морозной, ясною погодой,
Вёз санки, крытые дохой.

Дед, завернув меня в тулуп,
Про что-то говорил смешное
И возвышался надо мною…
Я был тогда и мал и глуп;

Боялся я, что дед мой втянет
Кнутом любимого коня,
Но добрым дед был у меня
(кто знал его, добром помянет).

Тогда казался длинным путь.
Желал  я, чтоб он не кончался.
Всё ближе к деду прижимался
И что-то пел, чтоб не уснуть…

Всё тише песня, я зевнул
И тихо, счастливо уснул.

           *

НАШИ ДОЛГИ

Под Вязьмой, Ельней, под Смоленском,
В лесах, болотах, пустырях
Лежат солдаты армий энских,
Что пали в давних, тех, боях.

Они лежат там, где и пали.
Тела их проросли травой.
Салют им грозы отдавали
И обмывало их росой.
Над ними души их бесслёзно
Молитвы ждут «за упокой».

Ищите их, пока не поздно,
Пока не стало всё землёй,
Пока их ждут родня и дети,
А не гранитный пьедестал,
Пока любовь жива на свете,
Не превратившись в ритуал!

           *

ЧТО ДАЛЬШЕ?

Ушедший век – пора страданий,
Надежд и разочарований,
Исканий, противостояний,
Любви и горести людской.

Им порождались те союзы,
В которые сгонялись музы,
Идеология и узы
Делили славу меж собой.

Ступив в дни первого столетья,
Мы новое тысячелетье
Концом считали лихолетья
И веры, истинной, венцом.

Но тают, тают ожиданья;
Война – не время созиданья!
И мира тщетные исканья,
Увы, не повод оправданью
В тот Судный час перед Отцом.

           *

СТАРЫЙ ВАЛЬС

Вот вздохнули басы и поплыл
Русский вальс про Манжурские сопки
И крепились мы, что было сил,
Но мотив перехватывал глотки.

Буд-то мы оставляли друзей
На чужбине, в земле закордонной,
И звучат слёзы их матерей
В той мелодии, горем рождённой.

Ну, а слёзы у наших солдат,
Что дороги побед протоптали,
Как прощенье у вечных ребят
Тех, кто в войнах безвестными пали.

Тем солдатам не нужно наград
И признания воинской славы;
Души павших в шеренгах стоят
Под знамёнами русской державы.

            *

УШЕДШЕЕ

Гитара, гитара, гитара –
Душа и сердечный наш друг:
Грустим, волочимся напару,
Тоскуем, в преддверьи разлук. 

Аккорд неумелый, незвучный –
Фабричной гитары звучок!
Пел песню дружок неразлучный,
Повесив на сук пиджачок.

Слова той, бесхитростной песни –
Тюремно-плаксивый набор,
Туманом под липами Пресни,
Пьянили, как сладкий кагор.

Застыл постовой недалече;
Погружен был, видно, в своё.
Друзья, сигареты и вечер……
Далёкое наше бытьё!

          *

СЛОВА

Признаниям в любви не верю;
Слова имеют свойство лгать,
И мне ли, грешному, не знать,
Изведав не одну потерю.
Но тело, ждущее любви,
Волненья дрожь унять не может,
Озноб – мурашками по коже,
Сплошной адреналин в крови.
А. рядом, распахнулся взгляд!
Течёт, течёт любовь потоком
И ласки грех считать пороком;
Любви безмерен водопад!

Когда же на пороге дня,
Слова застрянут в горле костью,
Прижав заплаканную гостью,
Себя за немоту кляня,
Стоим, неразомкнув объятий,
Она, губами шевеля,
В слезах, и про себя браня,
Не в силах мне шепнуть проклятий.

          *

                На 95-летие  А.Баяновой
ПЕСНЯ СЕРДЦА

Рванулась петь, когда с гитарой
Вернулся к ней мотив тот, старый,
Неузнавая голос свой,
Вспорхнула тонкими руками,
Как лебедь белая крылами
В миг расставания с землёй.
Затрепетав последней нотой,
Прощаясь и простив кого-то,
Поникла тихо со слезой.

Весь зал поднялся. Всплеск единый!
И, вдруг, разгладились морщины
Её улыбкой молодой!

          *

УХОДИМ

Уходим, уходим, уходим,
Как-будто, куда-то спешим!
Ещё не насытились, вроде,
Ни жизнью, ни веком своим.

Уходим, не хлопая дверью,
А тихо и буднично так,
Поверившие безверью,
Безбожники на пятак.

Уходим, оставив в наследство
Разлад в головах и разор.
Лишь детство, прекрасное детство
Уносим с собой в «коридор».

Уходим, уходим, уходим –
Ребята военной поры,
Как круговороты в природе,
Как пленники «чёрной дыры»!

          *

ЛЮБОВЬ МОЯ - МОСКВА

Стрижи, стремительным полётом,
Замысловатый ткут узор.
Церковный купол, позолотой,
Невольно обращает взор.
 
Ну, здравствуй, мой Великий Город!

И колокола звонкий голос
Не чужд симфонии зари.
На целый день, вливая бодрость,
Надежду в лучшее дари
Симфонией, Великий Город!

А, в ней все мы заключены,
Хоть голоса неразличимы,
Но, как они, поверь, важны;
В аккорде мощном мы едины!

Шуми, шуми, Великий Город!

Удалый, русский молодец,
В жару и холод – нараспашку,
Живёшь, не ведая конец,
Целуя крест, рванув рубашку,
Мой светлый дом, Великий Город!

            *