2 сентября 2001 года

Нью-Йорк казался мне Египтом, Вавилоном,
вражеским пленом, куда меня заманило родство.
Я боялся запачкаться в его смрадных гудящих недрах,
заразиться его дерзким своеволием, гедонизмом,
бессонницей, лицемерием и многоликим косноязычием.
Вокруг меня был обвязан охранный пояс.
Я бродил по просторным залам Торгового центра,
подыскивая подарок невесте.
Потом долго разглядывал эти сваи,
заострённые арочные своды,
смотрел снизу вверх
на громаду его ста десяти этажей.
Я думал, что могло быть тогда, в девяносто третьем,
когда в него въехал начинённый взрывчаткой грузовик,
и я отчётливо слышал взрыв за стёклами школы.
Я не верил в то, что скоро узнаю это наяву.
Было 2 сентября 2001 года.
В нагрудном кармане лежал билет на обратный рейс.
Приехав домой, я тотчас принялся вить семейное гнездо
и совершенно забыл всё, о чём недавно думал.
В обеденный перерыв отправился выбирать телевизор.
В магазине полсотни экранов показывали одно и то же -
на месте одного небоскрёба клубилась пыль,
другой только начинал рушиться - этаж за этажом.
Самолёт вошёл в него, как нож в мягкий брусок масла,
сам в ту же секунду ярко вспыхнул,
обращаясь в горячий прах.
"Это новая серия "Апокалипсиса?"
Нет, это были новости CNN.
Потом ещё были оборванные телефонные линии
и длившиеся весь вечер попытки дозвониться до оставшихся на другом берегу родных.
Оглянувшись на свой Содом, не удивляйся, что лицо вдруг покрылось солончаковой корой.
Десять лет спустя я гляжу на то же постылое пепелище.