Сонеты о Мстёре

                Сонеты о Мстёре
 
1. Среди красот Владимирской земли,
    Есть низменное место Ромодани.
    Царём удел тот князю был подарен,
    И князя Ромоданским нарекли.

    Там в пойме двух прозрачных, тихих рек,
    Что Клязьме в дар свои приносят воды,
    Уж насадили люди огороды
    И возводил посёлок человек.

    Вот первый храм кресты свои воздел,
    Звонарь будил окрестные селенья.
    Его заслышав, в поле, в борозде

    Творили люди крестное знаменье,
    И дали безымянной слободе
    Название «Погост Богоявленья».

                *

2. Название «Погост Богоявленья».
    У князя граф купил погост, потом
    И на горе возвёл роскошный дом,
    С балконом и колоннами творенье.

    Наверное, по графскому приказу,
    Блюдя устав церковный и канон,
    Над липовыми досками икон
    При свете ламп склонялись богомазы.

    Здесь в тишине, где даже вздох затих,
    Хранящий кисти точное движенье,
    Рождался светлый образ словно стих,

    Как плод души в минуты вдохновенья.
    Почёт иконописных мастерских
    Снискало графа Панина именье.

                *

3. Снискало графа Панина именье,
    Почёт и славу шумного села.
    Здесь ярмарка товарами цвела,
    С окрестных сел слеталось населенье.

    Скрипел доской Торговый старый мост.
    Телеги шли по улочке наклонной.
    По Сотеннной, Кузнецкой, Миллионной
    На ярмарку спешили. В наш погост.

    Шумела площадь, красками сверкая.
    Возы тащились в уличной пыли.
    Товары были даже из Китая.

    Звенела медь и брякали рубли.
    С лотков девчонкам ленты продавая,
    Отсюда коробейники пошли.

                *

4. Отсюда коробейники пошли.
    Как в старой русской песне говорится,
    Они несли с собой парчу и ситцы,
    Иконы, книги, ленты, миткали.

    Шагая часто тропкой неторёной,
    И заходя во храмы деревень,
    Они снискали прозвище офень,
    Что значит «православный» иль «крещёный».
 
    Уж тех купцов давно в помине нет.
    Не ходят больше в города и веси.
    О них писал великий наш поэт.

    А мы их вспоминаем только, если
    Услышим то, что помним с детских лет:
    До глубины пронзающие песни.

                *

5. До глубины пронзающие песни,
    Слагает наш талантливый народ.
    Мы с ними в радость, в горе и в поход.
    Всегда поём, когда бываем вместе.

    О том, как мчится тройка в чистом поле.
    И вспомним про забытый хуторок.
    Про каторгу, Сибирь и про острог,
    И как бежал бродяга из неволи.

    Ну, а потом, когда затянут «нашу»
    Напев такой знакомый и простой.
    Про то, как тонко пряла дева пряжу,

    Затянет вдруг парнишка молодой.
    И песни про красавицу Дуняшу
    Пленяют нас своею красотой.

                *

6. Пленяют нас своею красотой
    Владимирщины скромные пейзажи.
    Где храмы в куполах, как будто стражи
    Хранят незримо вечный их покой.

    Когда посмотришь с графского балкона,
    Увидишь колокольню, где как встарь,
    Раскачивает колокол звонарь
    И наполняет дали мерным звоном.

    И звон дрожит старинною кантатой
    Над всей Богоявленской слободой.
    Вечерней мглой стога в лугах объяты.
 
    Лишь облака светящейся грядой,
    Горя в лучах далекого заката,
    Рисуют свой орнамент золотой.

                *

7. Рисуют свой орнамент золотой,
    Выводят кистью тонкие узоры
    Художники уже поселка «Мстёры»,
    Что был «Богоявленской слободой».

    Но постепенно промысел иконный
    В среде иконописцев тихо гас.
    Не нужен стал советам кроткий Спас!
    И сильно поредел приход церковный.

    Как раньше церковь фресками цвела!
    Просторный храм был от народа тесен.
    Теперь уж не звонят колокола

    И к алтарю крадется гниль и плесень.
    Какая роспись прежде здесь была,
    Потомкам нашим будет неизвестно.

                *

8. Потомкам нашим будет неизвестно,
    И в этом наша сложится вина,
    Коль позабудем предков имена.
    Здесь покаяния смешны и неуместны.

    Как будто в древней книге письмена
    Нанесены рукою летописца,
    Деяния, события и лица.
    Пусть упадет забвенья пелена!

    Князья, купцы, художники и графы
    Оставили здесь след свой навсегда.
    Мы не хотим и не имеем права

    О них забыть. Как будто бы предать!
    Стереть обычаи, традиции и  нравы.
    Тогда и нас не вспомнят никогда!