Eine Ansichtkarte

               

Маленький  город  в  вязком  золоте  Рейна
недалеко  от  бывшей  столицы
не  озабочен  судьбою  Хусейна,
цветут  сады  и  щебечут  птицы.
Далеко  от...,  флот  Четвертого  Рима
контролирует  оперативный  простор.
Если  что-то  срочно  необходимо –
это  покрасить  к  среде  забор
владельцу  собственного  дома
на  улице,  выходящей  к  реке,
застрявшему  в  ожидании  парома
или  держащему  чашку  кофе  в  руке,
сидя  под  платанами  в  летнем  кафе,
пролистывая  очередную  газету,
любуясь  кузовом  своего  BMW,
неспешно  рассказывая  соседу,
пьющему  пиво,  незатейливый  анекдот
про  блондинку,  бравшую  билет  в  оперу.
Сосед  думает:  «Боже,  и  такой  идиот 
имел  дочь  бургомистра  Ганновера.»


Маленький  город  в  среднем  течении  Рейна,
неотличимый  от  собрата  на  другом  берегу.
Так  четвертый  стакан  портвейна,
принятый  без  закуски,  почти  на бегу,
в  прошлой  жизни  не  отличался  по  вкусу,
от  третьего  из  молдавской  бутылки.
Теперь  лежу,  впору  праздновать  труса,
нет  ничего,  даже  свиньи-копилки
с  мелкой  монетой,  искусство  укуса
локтя  знакомо  не  понаслышке,
и  тут  я  гроссмейстер.  Капризная  Муза
этого  предприятия, оголяя  подмышки,
спешит  придумать  новые  contra-  и   pro-.
Пушка  на  бастионе  старой  таможни
всегда  готова  сглотнуть  ядро
и  выпалить (теоретически  это  возможно)
в  мост  имени  президента  Кеннеди,
но  практически  с  точки  зренья  закона,
увы...,  впочем,  все  одно  пороху  не  найти
даже  на  фойерверк  на  окраине  Бонна.


Маленький  город  на  мутно-унылом  Рейне
между  трагедией  и  пародией.
Башня  замка  торчит,  как  репейник
на  непрополотом  огороде.
Улицы  после  закрытия  магазинов
празднуют  исчезновение  пешеходов.
Одежды  цвета  распиленной  древесины
преобладают  независимо  от  доходов
их  владельцев.  На  театральной  площади
изобилие,  выставленое  на  лотках,
невиданные  доселе  фрукты  и  овощи.
Локомотив  нокаутирует  ревом   гудка
полдень,  упавший  на  три  лишних  месяца.
Музыканты  плетут  из  «Славянки»  веревку
у  остановки  автобуса.  Можно  повеситься
но  лучше,  рвануть  стометровку.
Зеркала  витрин  выплавляют  рекламный  хром,
дева  с  плаката  опасней  шестидюймовки  Канэ.
Местные  дети  визжат  на  родном,
пихая  друг  друга: «анэ,  анэ,  анэ.».

                Бад Годесберг,  апрель 2002