Ода

               
(К вечеру Шестого Дня).
 
 
Я соберу все Неба знаки,               
развешенные на деревьях Сада.
Пусть кто-то их считает лишь листами,
их пестроту - осеннею отрадой,
а зелень их - источником прохлады знойным летом...
Кого-то срезанных цветов волнует умиранье, -
пьянит их запах,
и вдохновляет на сонеты свеченье сонных звёзд
иль - грозы в мае...
Я ж стану стачивать из них фрагмент мозаики
намёткою из струй дождя,
вплетая лучик солнечного света.
Но если как-то где-то в орнаменте возникнет пустота,
недостающие детали заполнят птицы -
их ночные песни
(ведь ночь способна скрыть изъяны:
ложь, границы, войны, раны)...
И на закате, - песни, воспаря,
поднимут ввысь сюжет.
И краем полотно коснётся неба.
И  устремится взгляд мой следом;
Все формы облаков,
закатных линий
укутывать я стану в память -
как в кокон синий,
чтоб наизусть рассказывать стихами
их обещанья — на краю надежды.
А затем, как свечереет,
подолгу буду я смотреть на пламя,
чтоб вспомнить то, что было с нами
веков всех прежде;
Чтоб, глаз преодолев сопротивленье, -
огонь коснулся сердца,
и память, вспыхнув, озарила день,
когда душа прельстилась миром этим -
без Имени, в ком — тайна мирозданья,
без смысла в звёздах и ветрах Вселенной,
неведенье призвав себе в защиту,
оглохнув от пустых своих желаний
и призрачных побед,  неоново-кричащих
с развалин башни...
               
               
                *******
 
 
Но если поутру одеться в тогу
и выйти на дорогу к лесу,
в туман рассветный — день встречать,
чтоб снова начинать Познанье, как дитя
через творенья, видимые миру,
касаясь их лишь взором,
и напитаться влагой у ручья, его узором,
вдыхая солнца блики, звуков россыпь, -
то время грустных песен перестанет,
и Радость расплескает в травах росы,
и нить связующая вновь Небес коснётся
и покажет: что там - за облаками, кроме солнца.
Что  широта есть, и что — долгота...
И  расскажет: когда ж закончатся Потопа отголоски?
А вспышки молнии  -  затихнут навсегда...
Но  радуги   грозу венчают  верно.
Их множество, насквозь пронзая землю,
хранят её от мудрости безумцев.
Их семь цветов принадлежат тому,
кто ищет возвращенья в Имя.
Тому, - кто, выбрав отрешенье,
и собственную безымянность, -
осколки Света собирать согласен
и склеивать, сшивать из знаков чашу -
последовательно и терпеливо -
сосуд бесценный, расколотый когда-то
на тысячи бессмысленных дробей,
разрозненных, делимых до сих пор...
Но время — тайнам открываться, -
узреть величие Престола
и недоступного рукой касаться;
И чаше  этой— наполняться
лишь веденьем Единства Бытия.
И отвержение предать забвенью.
И жаждущей душе, преодолев порог,
навек с Потоком этим слиться
в Гармонии Хвалы Вселенской,
став кратким звуком в Слове,
разгаданном при Свете Дня
и значащем  - Восторг...