Европейская литература

1. Литература Германии  между двумя Мировыми войнами. Образец

Несколько мгновений он молча смотрел в окно, за которым проносились грузовики, а затем повернул голову в сторону фотографии отца, сделанной в госпитале, - будто смирившись с присутствием в комнате второго, ведущего, казалось, молчаливый диалог с ним. Что он говорит - слабослышащий, наполовину слепой? Какую мелодию выстукивает он своим протезом, разнося в труху сомнения в своей нереальности?

ДА О ЧЕМ ОН ВООБЩЕ?!


2. Английская литература 3-й четверти 19-го века. Образец

Ее поразительно огромные, опушенные длинными ресницами глаза (хотя в английской литературе того периода мы вряд ли встретим короткие ресницы или маленькие – не "поразительно узкие злые глазки-щелочки" - это встречается, - а просто маленькие - глаза (Авт.)) – ясные, завораживающие зеленые глаза смотрели на мир с неподдельным интересом. Эти выразительные глаза светились умом, вспыхивали в минуты веселья, и вместе с тем были – (совсем как-то некстати, вам не кажется? (Авт.)) – наполнены нежностью, которая неизменно заставляла собеседников улыбаться ей.

ЧТО ЭТО?!


3. Скандинавская литература 20-30-х годов 20 века. Образец

Марта не испытывала ни малейшего желания встречаться с Юргеном снова. И вдруг он появляется прямо в ее доме. Она не хотела очередного напоминания о событиях прошедшего дня, но все равно спускалась вниз, к нему. Они оба были правы, и наше присутствие здесь – зыбко и временно. И хотя нам менее всего хочется провести этот вечер в компании своих отражений в зеркале, мы знаем – нам придется с ними согласиться.

ТАК, И ЧТО ДАЛЬШЕ?!


4. Самоирония как маркер постмодернистской литературы конца 20-го века. Образец

Через полчаса после ее отъезда он, наконец, вышел из-за стола, уселся на диван, и щелкнул пультом телевизора. Болели плечи, раскалывалась голова. На экране Людмила Гурченко пела известную военную песенку "Ой-ой-ой":

А я вам песенку спою про "ой-ой-ой".
Ой-ой-ой как было худо мне зимой…
Пусть летит она по свету, в ад к Жуковскому и Фету
Эта песенка моя про "ой-ой-ой".
Жизнь в труху испепеляла,
И на терке натирала, -
Я подумала и вновь ушла в запой.
Как же тут да не запеть мне "ой-ой-ой"?!
Но, хотя мне очень тяжко, – предо мной лежит бумажка.
Мы сегодня здесь совсем одни с тобой…
Есть билетик до Ельца,
Есть билетик в два конца –
Там водки нету ни герца –
Чтоб упиться "в крендельца",
Но зато потом не будет "ой-ой-ой"!
Ой-ой-ой, ой-ой-ой!
Завтра сходим на рыбалочку с тобой,
А потом заварим щей, закоптим пяток лещей,
И забудем наш Вселенский "ой-ой-ой".

ЧТО ЭТО?!


5. Литературная критика. Образец

Уже с подросткового возраста Лукьянова была критически настроенными наблюдателем  жизней окружающих ее людей, и это отношение к жизни в дальнейшем было реализовано ей в самых различных литературных формах. В 1954-м году Лукьянова дебютировала с работой "Заплати за секс свой, ангел!", за которой последовали романы и журналистская работа. Взорвав литературную сцену своим "Мне все равно" в 1965 году, она сразу же получают литературную премию "Ренодо".
Текст сосредотачивается на истории профессора литературы, читающего свои последние лекции. Профессор уверен: жить ему осталось не более года - у него обнаружен рак. В течение этого времени герой, испытывая ужасные боли и забивая их наркотиками, "еще не мертв, но уже не жив", - он как бы подвешен в воздухе, он находится в вакууме.
Постепенно читатель настраивается волну постоянных повторов и текстовых колебаний, и, в конечном счете, формирует впечатление о сознании героя, "созданном" литературой, и затем уничтоженном раковой опухолью. Написанная с экстраординарной простотой и элегантностью, "Мне все равно" - страшная и западающая в память история. Описания пространства между жизнью и смертью наполнены таинственным духом Гомера, Данте и Кафки...

(Софи Дагмар, доктор философии, писатель, журналист, общественный деятель, Стокгольм, Швеция)

О ЧЕМ ОНА?!