Смутные времена Ивана Грозного

Гляжу истории страницы,
Пытаюсь в прошлое пробиться.
Иван царь Грозный на пути.
Строкою с ним хочу пройти.

Его отец Василий третий
Пытал жену: «А где же дети?»
Красна Сабурова была,
Детей отнюдь не родила.

С женой красавицей развелся.
На молодую царь повелся.
Дочь Мишки Глинского с Литвы,
Потомка знатного, увы.

Потомок самого Мамая,
Ну там история другая.
Елена сына родила
Иваном (Грозным) нарекла.

Не долго царь прожил с Еленой,
Ушел безвременно с арены.
И, умирая, знал вину,
С детьми оставил он жену.

И в управлении державой,
Был семь бояр назначить вправе.
Бояре начали возню
За государеву казну.

Елена как-то их держала,
Сама от яда умирала.
Князь Оболенский, друг, был схвачен,
Иван не знал, тогда, что значит?

Все на глазах его вершилось.
Что в голове малой роилось?
Он видел тех, кто убивал,
Кто государство продавал.

Ему семь лет от роду было.
Сполна на жизнь на всю хватило.
Секрет, что выжил, был один,
Карл пятый был непобедим.

Жена и государь Василий
За Ваней Карла зрить просили.
И Карл сумел унять бояр.
Тому воинственный был дар.

Иван не радовался детству,
Да и куда малому деться?
Он рано понял кто враги:
Князья, бояре — дураки.

А что там турки и поляки?
На них одной хватает драки.
Они России не страшны.
Куда страшней бояр сыны.

Тринадцать лет уже Ивану
И Госсовет вести не рано.
Он землю русскую возносит.
О ней родной, радеть всех просит.

Но Шуйский князь ему перечит,
Иван Васильевич ответит,
Псарям от твердо скажет: «Взять!»
И смелость эту не отнять.

Вернуть Назад хотел бы Ваня,
Псари убить успели сами.
Нагнал он страх на всех бояр
И все боялись страшных кар.

В семнадцать лет жениться хочет,
Принять он титул правомочен.
Митрополит обряд вершит,
На троне Цезарь — царь сидит.

И свадьба все же состоялась.
Женою Настя оказалась.
Захарьина Романа дочь.
Родниться с ним никто не прочь.

Силен Иван на троне дедов.
Конечно, будут здесь и беды,
Но он все может одолеть,
Ему сам Бог велел сидеть.

Иван умеет защищаться
И не способен покоряться,
В том детстве знать учителя,
Похлеще были, чем друзья.

Его сиротство знаком будет.
Он знать боярскую осудит.
Но то все в будущем, потом.
Пока еще не крепок дом.

Он в двадцать лет все видел беды.
Правленцев назначал и ведал.
Есть титулованная знать
И те, кого, нельзя признать.

В Москве собор был Земский созван,
На нем решить все было можно.
Внутри местничеству не быть,
Права бояр укоротить!

Иван Васильевич крепчает,
России земли собирает.
Казань и Астрахань он взял
И ничего не потерял.

Но гладко в жизни не бывает,
Анастасия умирает.
Травили, царь в том убежден,
К чему-то страшному идем.

И вот бояр, друзей измена,
А поле боя как арена.
Там видно все — кто против, за,
Повсюду есть свои глаза.

Князь Курбский друг в Литву сбегает.
Иван решенье принимает.
Он едет срочно в слободу,
Чтоб выждать страшную беду.

Создал опричнину в России,
И в этом видит он Мессию.
Достойных, верных поощрять,
А нерадивых наказать.

Теперь опричники на страже.
Для государя очень важно.
Из земства земли заберет
И все в опричнину возьмет.

Не станет больше высшей знати,
Да и опричнины всей хватит.
Ее отменят навсегда.
То были страшные года.

Бедлам опричного террора
И тень боярского позора.
Расправы Грозного царя,
Прошло как будто бы не зря.

Писали все об этом много,
Была к познанию дорога.
Варфоломеевская ночь
Свела с ума Ивана прочь.

Людей там сколько перебито,
Как настоящие бандиты,
Младенцев не щадили там —
Вот тут действительно бедлам.

Профессора и кандидаты
Имеют право и мандаты,
В Реформы Грозного вникать
И время смутным называть...
2010 г.