Есть вечные законы ремесла...

Ты всегда будешь жить у горы или на берегу реки
и по вечерам со своей семьей большою играть в макао,
а по ночам, высунув туловище в окно, ты, Природе
                окружающей вопреки,
будешь читать монологи Лира в ночь невидную, но душистую как какао

(хотя ты, я думаю, всегда предпочитал кофе с сахаром?)
Научишься править автомобилем и с ним болтать
(мужчина с машиной чувствует себя одновременно насильником и знахарем
и за рулем сияет, как полбы налопавшийся Балда).

Разовьешь в себе идеальный вкус:
no brown past six, и щеки – суперобложка.
Но в местности, где закат напоминает красотою
                и страшнотою бубновый туз,
куда пристойней выглядеть как только что выкопанная картошка.

Так что выходит – куда там ни кинь – разрыв,
как будто писчая бумага в клеточку запахла арбузом….
Ты сможешь для жены покупать у крестьян сыры
и палить вместе с внуком из игрушечной аркебузы

(тут-то и пригодится выучка на этюдах…).
Забудешь все – самолюбие розы провоцирует ее любой ценою
                избавиться от стебля –
кроме одного: что отсюдова и дотуда
даже звездное небо, и то держится на соплях,

не говоря уже о новом карнизе.
За завтраком, таким ранним, что каждый звук обжигает кожу,
дочь будет говорить о новых журналах дизайна, полученных по ленд-лизе,
а зять о том, что из Дамаска выписал новый ножик.

И это не страшно, что меня там вообще не будет…
потому что там время не по рейсшине течет, а расходится от центра
кругами, так что единственное, что там испечь можно будет – пудинг,
потому как в него не надо дрожжей даже полпроцента.

И ты додумаешься звездам сказать: «Спасибо,
за то, что между вами разные расстояния и натяжки».
Подберешь с травы яблоко и места о землю его ушиба
коснешься губами – сухими, как выглаженная рубашка.

Есть вечные законы ремесла, например – уменье сидеть под
                стеклянной люстрой,
когда перепады электричества косят под фазы луны.
И ты на лаконичную табуретку будешь взбираться грустно,
пытаясь настроить лампу по вибрации басовой струны.