Аrs vivendi

Детство – летопись жизни семьи.
Гобелен с целым храмом деталей.
Я всю жизнь вставала к семи –
что мне наволочки эти дали,

по фактуре сливаясь с лицом,
по размеру – с звонком будильника?
Я сворачивалась птенцом
в небе, к радости бодибилдинга,

и трицепсы балтийских туч
меня давили в объятьях мокрых.
Что оставил мне дядя Скрудж,
култыхаясь в экране охры?

Что мне дали улыбки стены
и оскал казенного плинтуса
расколовшегося. И страны
развалившейся. Как балерины Минкуса

или как тополиный пух
улетали земли куски.
И земля потеряла слух,
повязавшись платком лузги

черных семечек. Черных беретов
демонстрантов из телевизора.
И пропахло большое лето
йодом – точно рука провизора.

Что скажу я герани розовой,
завещавшей мне женскую плоть?
Уплывая с дивана острова –
пылесосом ковер полоть,

Я врулила в цветной ворс сна
и очнулась сегодня в семь.
Кровоточила память-десна,
демонстрируя, верно, всем,

что меня, как цинготный зуб,
двумя пальцами вынули из трухи
гобелена.
                Теперь я гремлю в тазу
средь написанных от руки

букв, стараясь найти иглу –
хоть один стежок положить
в эту вышивку по стеклу –
ars vivendi. Искусство жить.