Рафаэль или Малевич?

СПб, Радио России. Интервью с кинорежиссёром Сергеем Дебижевым («Два капитана»-2) о современном искусстве и масс-искусстве. О его друге С.Курёхине. Интересная мысль: если бы сейчас предложили спасти при пожаре в Эрмитаже одну из двух картин: Рафаэля или Малевича - то наверняка даже и сам Малевич выхватил бы из огня Рафаэля.
Почему так? и так ли? Во-первых, потому, что Рафаэль сложнее: это не только идея и воплощение, но и техника работы с материалом, и история, и  эпоха, и сочетание нравственного с эстетическим. А Малевича можно вынести просто в голове и репродуцировать практически без таланта и потерь. Малевича легко вызубрить, а Рафаэля надо пережить и каждый раз по-новому. Малевич дискретен, а Рафаэль переливчив. Малевич легко разложим на составляющие, а Рафаэль принципиально целостен. Малевич сенсационен, парадоксален, а Рафаэль поразителен и сакраментален. Малевич техничен, конструктивен, а Рафаэль органичен и гармоничен. Малевич холодно расчётлив, а Рафаэль горячо прекрасен. Малевич циничен, а Рафаэль застенчив. Малевич вздорно вызывающ, а Рафаэль смиренно коленопреклонен - перед культурой и натурой. Малевич синхроничен, а Рафаэль - диахроничен, он песчинка в золотой песочнице золотопесочных часов истории и культуры. И он это хорошо понимает и принимает, в отличие от того же Малевича, который, конечно же, не настолько прост и груб, чтобы не иметь возможности так же понять и принять. Но время подчинило его себе в ущерб вечности, а с Рафаэлем поступило гораздо более гуманно. Парадокс же в том, что Малевичу и его сподвижникам казалось, что это они подчинили себе время и обуздали вечность. А всё почему? Потому что Рафаэль и к вечности и ко времени относился не как математик, но как художник, но как верующий, как экзальтированная натура, тогда как Малевич отнёсся к вечности и времени как холодно-расчётливый лабораторный головастик. Вот ещё повод поразмышлять о типах художественности мышления: можно быть художником материала и техники, не будучи таковым по отношению к самой действительности. И ту же мерку можно применить и к противоположной среде - к учёному: можно быть учёным с божьей искрой художника в сердце; но можно быть неплохим и даже весьма неплохим учёным! без этой самой искры. Но такие не проницают туда, где требуются смелость воображения и тонкость наития. Такие не становятся эйнштейнами, хотя вполне могут быть шафаревичами.

5.01.01: 11.30