Мазохист

ЛГ

Небо сжималось испорченной жижей,
На землю стекали деревьев чернила.
Стоял он и молча кричал: "Я все вижу!
Здесь нет никого, картинка застыла!"

Стоял посреди мелководной улицы,
Ослабленный продолжительным тлением,
Думая - вряд ли кого-то добудится
Скомканный в мусорку поколения.

Думал о голодающих детях,
Но легче ему почему-то не стало.
От статистических данных этих
Внутренний взгляд еще больше застлало.

Лежала в грязи мертвая птица.
Он на нее так долго смотрел...
Она не противней, чем мертвые лица,
Она так понятна - ведь он тоже тлел.

Надрез пробуждает искренность гноя.
Теплее не помнил он ничего,
Но следствие этого жуткого кроя
Пронзило все его существо.

Хотел улыбаться - трескались губы.
Солнца хотел - колол его в вену.
Дождем забурлили сточные трубы,
Но он не слышал сквозь толстую стену.

Какое смятение - как хочется смяться,
Да так, чтоб никто уже не разгладил!
Нет, все же лучше на части рваться -
Он бы собою асфальт не загадил...

Солнечный свет в ледяных протоках:
Впиться и пить - по капле хотя бы.
Он тверд был в усваивании уроков
И верен в совершении обрядов.

Он знал: лучше много раз умирать,
Чем до конца ходить мертвецом,
И лучше уж молча и тихо сгорать,
Чем стоять и смотреть с деревянным лицом.

Дождь его смыл в родимый подъезд,
Он освеженным вернулся домой.
Пусть уничтожил пожар его лес,
Зато засмотрелся на собственный гной...

Я запираю себя на замок,
Но у меня под рукой всегда ключ.
Я, бьющийся в абажур мотылек,
Храню при себе солнечный луч!