Мой друг недовольный. К. Воробьёву
от юности нашей вдали,
обильным застольем
невольную боль замоли.
Метели печали
по пояс снега намели:
мы всё потеряли
и только любовь обрели.
Тускнеет беседа,
слова застревают в пыли —
по белому свету
мы замкнутым кругом прошли.
Так кликни соседа —
раздавим ещё бутылёк!
И свежей газеты
дождётся ужо мотылёк.
Обычной изжогой
типичный закончится день,
привычный, пологий,
как наша наличная лень.
И почерком ночи
написана будет строфа,
где строчка соскочит
и вынет заточку графа.
Здесь грифом «секретно»
помечен законный финал
и адрес в Каретном
уже замурован в аннал.
Пора — не пора —
собирай из каменьев курган,
по нашим дворам
прогулялся годов ураган.
И если дано нам
с расчётом ещё потянуть,
не станем мы стоном
поганить оставшийся путь.
Пусть чуда не будет
и бьётся грошовый хрусталь,
и снова на блюде
лежит голова как медаль.
Последнее право
праветь от других в стороне
нам стало по нраву
в бессмысленно левой стране.
И чем бесполезней
и тоньше спасения нить,
тем легче болезни
полуночным трёпом лечить.
Май 1993 г.
Свидетельство о публикации №110111203572