Дуэль с Ахметом

Стих-вдохновитель:
«Лирическое воскресное»
Игорь Белкин

http://www.stihi.ru/2010/11/07/47

Дуэль завершена, и я,
Сознаюсь, проиграл, друзья!
   С. Сухонин.

          АХМЕТ

Мой дядя…. Тьфу ты! Хмурят осень
Неделю нудные дожди.
Смотрю на время – скоро восемь,
Заждался шеф уже, поди!
Ой, будет взбучка, вне сомненья.
Но ведь сегодня воскресенье!
А это значит, - грозный босс
Отпал, как каверзный вопрос
Вдали, за клочьями тумана,
за мутным от дождя окном
Я вижу клёны - великаны
Листвой прикрылись как щитом.
Грозна в златом багрянце рать
Но долго ль ей вот так стоять?

Погода осени унылой
Вновь навевает прошлый сон
Уютно мне под боком милой
Но оставаться не резон.
Уж коль проснулся, так за дело
Ждёт свежий кофе королева
И завтрак, чтоб потерю сил
Её любви восстановил.
Мы потрудились ночью славно,
Благословил союз Эрот.
Блаженно жмурюсь. Только странно,-
Ухаживал за нею год,
А взял, признавшись ей в любви.
Что ж, это тоже се ля ви.

          СУХОНИН

Но раздражают без сомненья
Вояки-клёны за окном,
На них сегодня, в воскресенье,
Пойду войною с топором.
Тут милой честь моей задета;
Всегда, когда она раздета,
Те клёны пялятся в окно,
А, значит, дело решено!
Любви таинственное царство
Мужчине надо защищать,
И я готов сраженье дать
Распущенности и коварству…
Итак, вечернею порой
Готов идти  на смертный бой!

Всё, темень мутная спустилась,
И защемило что-то грудь.
Война уж больше не манила,
Но мне иной заказан путь.
И вот, со страхом и одышкой,
Я с топором крадусь под мышкой,
Не замечая, что сосед
Идет тихонечко вослед.
Нанес удар я первый пылко,
Но сей же час и был пленен –
Гаврилыч взял меня в полон
Одной рукой. В другой – бутылка.
Силач великий, хоть старик.
Задира, сплетник и …лесник.

АХМЕТ

Чуток на лешего похожий,
С густою сивой бородой,
С пропитой конопатой рожей,
И по уму балда-балдой.
Но силой наделён великой.
А если в ярости он дикой,
То всяк, кто дружит с головой,
Его обходит стороной.
Когда он сгрёб меня в охапку,
Хлебнув изрядно первача
Я трепыхнулся сгоряча
Что толку? Потерял лишь шапку!
А гад в безумии хмельной
Меня за шиворот и в дом…

Стою как белая ворона,
Готов платить по счёту штраф
А он мне: - За порубку клёна
Со мною пьёшь на брудершафт.
Да наливает не стопарик,
Не чарочку размером в шкалик,-
В большую чашу целый штоф.
Я только выпил и готов.
Что было дальше, помню плохо
Но погружаясь в отрубон
Подумал: - Что замыслил он,-
Старик с ухмылкой скомороха?
Не покуситься ли на честь,
Урон достоинству нанесть?!

СУХОНИН

Моя жена звалась Татьяной
(Простите, что забыл сказать).
Она в тот вечер окаянный
Меня решила охранять.
Татьяна, милый мой спаситель,
Лесничих грозных победитель,
Она гаврилычину дверь
Пинком разбила – верь, не верь…
Гаврилыч, что сидел по барски,
И из кувшина водку пил,
Внезапно диким зверем взвыл,
Вдруг получив подарок царский –
По голове своей пустой
Чугунною сковородой!

А я, не самых честных правил,
Заснув под кухонным столом,
Себя домой нести заставил
Жену, но это ей не в лом!
Зато запрет на секс был пылкий,
Я на собачьей спал подстилке,
Проснулся утром весь дрожа,
Как будто съел живым  ежа!
Ну, а в гостиную вползая,
Увидел: уж четыре дня,
И понял – шеф убьет меня,
Иль очень сильно испинает,
Ведь он придурок и бандит!
Быть может, Таня защитит?

АХМЕТ

Да только не поможет сила,-
Телохранителей там сонм.
Вот если б Таня соблазнила
Его… Куда девался сон
От этой мысли, столь крамольной?
Лежу от ужаса безвольный,
А подо мной скрипит диван.
И вроде был вчера не пьян,
Откуда ж эти все химеры:-
Гаврилыч, самогон, жена?
Хотелось знать бы, где она,-
Моя любовь, надежда, вера?
Такую в жёны - в самый раз!
Смотрю – одиннадцатый час!

Конфуз немалый, - к катастрофе
Всех отношений, - вновь уснул!
Ведь обещал ей завтрак с кофе
В постель! Встаю, держась за стул.
В момент пропало настроенье.
Быть может вещие виденья
Навеял этот страшный сон?
Всё, на хрен водку, самогон
А также прочее спиртное!
Всплыла вдруг мысли красной нить
Так можно и любовь пропить,
Ведь это дело плутовское.
В поступках наших мы вольны.
А милая печёт блины.

          СУХОНИН

Опять блины! Себя заставил
Я отвращенье превозмочь,
Но как их мерзкий вкус представил,
То стало мне совсем невмочь.
Опять отправился к дивану
Походкой немощной и странной,
Упал колодой на него
И зарыдал. И что с того?
В окно, смеясь, смотрели клены,
Мои заклятые враги…
Пекут же где-то пироги
В иных домах чужие жены,
А мне до самых до седин
Одни блины. Ну вот же, блин!

Сейчас придет и скажет:  «Лопай!»
Жена с улыбкой до ушей.
Читатель ждет уж рифмы «попа»,
На вот, возьми ее скорей!
Тут озабоченно Татьяна
Подходит к моему дивану
И говорит: « Ты бел, как мел!
Неужто, милый, заболел?»
Она мой лоб своей рукою
Ощупала: «И вправду – жар!
Сказала б даже, что пожар!
Лежи, я форточку закрою».
А я, издав протяжный стон,
Вновь провалился в страшный сон.

АХМЕТ

Отсюда, добрый мой читатель,
Сюжет раздвоился у нас.
Одно ведь «Я» - мужик – страдатель,
Задрых. Другое «Я» сейчас

Любуется своею нежной
Возлюбленной. Порыв мятежный
Его на подвиги зовёт
Опять благоволит Эрот
К постельным сценам сладострастья,
К баталиям, где дерзкий пыл
Пускает грусть-печаль в распыл,
Моменты приближает счастья.
Когда в охотку, ясно мне,-,
Оно всё в нас, а не вовне.

Мы «кувыркались» долго-долго,
И в этой позе и в другой,
Коль от любви, а не по долгу,
Гигантом может стать любой.
А после вышли на природу,
Презрев туман и непогоду,
Дошли до парка и назад
Я погулять был очень рад
Художник-осень - добрый гений,
Не пожалела красок, сил.
Её пейзаж нас покорил,
Дал возвышенье настроений.
Ведь, если счастлив, то не скрыть.
Но со вторым «Я» как мне быть?

          СУХОНИН

Совсем запутанное дело,
Где явь, а где мятежный сон?
Душа в эротике горела,
А тело выносили вон
Два здоровенных санитара.
Татьяна их сопровождала,
А от амурных наших дел
Диван натужено скрипел.
И клёны все глазели злобно,
С ветвями грозными пройдохи
На эти стоны, охи, вздохи,
И было очень неудобно…
Захлопнулась входная дверь,
И я не понял, где теперь.

Куда исчезли тараканы
Со стен, и даже со столов?
Уж лучше б из своих голов
Мы бы изгнали окаянных!
Друзья Сергея и Ахмета,
Со смыслом нашего сюжета
Без промедлений, сей же час
Позвольте познакомить вас:
Он и веселый и любовный,
Вас позабавит безусловно,
Хотя означенный сюжет,
Готов сознаться – полный бред.
И пусть теперь соавтор мой
Добавит бред еще и свой.

АХМЕТ

Предполагал, что «Я» второе
Проснувшись с бодуна, ей-ей,
Решит убить в сердцах героя,
Лишив возлюбленной своей.
Жаль, что не будет хэппи-энда,
Но наш сюжет не с Диснейленда,-
Нельзя поправить, поменять
Ведь не воротишь время вспять.
На кой мне дались эти клёны,
Откуда взялся тот лесник?
И самогон так не привык
Я потреблять. Какие жёны?
Повёл себя, как тот болван,
И вся любовь ушла в туман.

А может, встречусь снова с нею
В другом сюжете невзначай,
Женою назову своею,
Мы будем пить с блинами чай
И будут с нами в том сюжете
Любовь, уют, цветы и дети.
Хоть и ругались бы порой,
Но был бы счастлив лит герой.
Надежды призрачно туманны
И эфемерны все мечты,
Меня поймёшь, читатель, ты,-
Мгновенья счастья так желанны.
Но в силах ли смягчить сюжет
Другое «Я»? Наверно, нет!

          СУХОНИН

Ну, наконец, Морфей оставил
Меня. И солнечный денек
От безысходности избавил
Ночных кошмаров и тревог.
А за окошком бабье лето,
Душа любовью вновь согрета,
А, чтобы душу не губить,
Не надо с шефом водку пить.
Пускай у шефа день рожденья,
Зачем насильно наливать,
И увольненьем угрожать?
Да, наплевать на увольненье!
Я не убогий, не тупой,
Возьму, открою бизнес свой!

Хотя вчера был в дупель пьяный,
Сегодня встал я с той ноги.
Смотрю, плывет моя Татьяна,
И на подносе пироги.
Она в беду мою врубилась,
И всё заранее простила,
Сварила даже в турке кофе!
Ну, не жена, а просто профи!
И всё на место стало, братья;
Я голод быстро утолил,
Но и о главном не забыл,
Снимая с милой вместе с платьем
Всё, что под ним в один момент.
А это значит – хэппи-энд!