это имеет вес. если это имеет вас

эмоции смешаны в пробирках - коктейль элиты в ритме, сбитом
вскипятите свои глаза, чтобы увидеть сны или покрытие баррикад
их выньте, ведь вы были убиты, впечатав в газовые плиты
свои бирки, в пальцы влитые, как ценники для криков жертв
бездействия, где мы лишь следствие над следствием
но кончились места для инвалидов в местных прессингах аптечной мессы
а вы, так резко, под прессом пейте виски. за нити тяните, вот они, вы видите?
вшиты в мышцы. в движение приводите руки Христа. ещё чуть выше.
ведь это пока безумная толпа в бездумном трансе ещё не ожила.
ещё не уподобилась заснеженным младенцам, своими воплями
о всей прелестной мерзости, напоминающими бег за неизбежным
но без препятствий. внешне мы как узревшие так трезво в весе весь мир.
весь цвет. весь фарс. вас нет. а мы на раз смешались с молоком
и проволокой в стенах и углах краеугольных фраз, но лишь потом
каркас этого счастья в ломке остался мучаться как раз без нас
а люди, разлагаются отчасти. такие модные в микромирках, удобно
приготовленных в микроволновках на мощности столь необъятной
любви всевышнего к распятым, что ползут по пятнам за языками, мягкими.
где мы прокуренные намертво клетками вермутов. я это вы.
всё правильно. но не особо верно. как незаконченность
отпущена за поведение примерное, на себя примерит безволие в вольере
мира, робкого, созвучного с утробой. ведь мы скорее грязь у Бога
под ногтями, что кичится своей убогостью в бесполом отрицании кафеля в ванной.
а мы лишь образ и подобие? ну то есть мы лишь примитивы позитивов
скопированы в скором времени, где я зашторен и тащусь от креатива
воскрешения себя и света в лампочке. на потолке вода
а я уподобляюсь смятому вчера, или осколку зеркала
что вклеили обратно внутрь, вписав в целостность, и вроде всё нормально
но остаётся смутное ощущение бесцельности, и что-то вроде страха, но чуть менее
что трещину заметят, зашьют и вышлют выше, то есть обратно
с пометкой "бракован, но всё таки оплачен"
но не оплаканы все наши танцы, трешовые, как предрассудок быть бесшовным
для канонов, ведь это всё - блестящий, гламурный кокон, в котором стонем мы
размазывая взгляд по стёклам, затемнённым - "ведь за окном гоморра
а здесь всё так пристойно. постойте в коридоре в очереди за стирательной резинкой
ведь вы должны стерильны быть, всё остальное - так излишне, необходимо
пока что вы - клише, мы выше, но вас излечим, изнасилуем и вывесим вас в списках выживших"
как тех, кто выжил, так просто вышедших из своих виселиц, надеясь быть услышанным
пока я остаюсь зашитой платной мясорубкой своих же мыслей. своих количеств.
боясь спалиться. или стоянками и фонарями спалить весь мир.тёрка так любит запах ресниц.
в ней утони.
 

это имеет вес. если это имеет вас. это бесполая религия
расчленённых кукол, превращённая в бездумный фарс.
это имеет вес. если это имеет вас. мы утопаем в собственной
утопии, нашим же насилием, превращённой в креста Христа каркасс.