Царицабуду, 424 слова

Себя Царица ощущала,
когда училась в первой школе,
как просто дырка в дыроколе,
и этим школу восхищала.

Когда, ликуя она ликом,
врывалась с оглашенным криком,
и, глядя в первой школы лица,
бросалась на пол, как царица.

И даже старый педагог
не вспомнить про печенку мог,
и все мозги его могли
забыть о древностях Земли – 

Когда еще травили воздух,
а люди норовили возле
пушистых травок отдохнуть,
чтобы продлить свой жизни путь.

Мужчинам приходилось бриться,
а жены их могли молиться
лбом в заблуждении убогом
тому, что называли Богом.

Когда все продавали время
за деньги или за зарплаты
под политическое бремя
харизматической палаты.

И были глупыми народы,
им неизвестна была логика
математической природы,
а в их мозгах роилась блогика.

О, как он мог так опроститься
как педагог, скажи на милость,
и все забыть, когда Царица
так непосредственно ложилась?

Но как он мог не опроститься,
когда она была Царица!
И педагог нажал курок:
"Продолжим, дети, наш урок".

Из класса вылетела птица –
прощай, ты выросла, Царица!

И дети снова узнавали,
как пращуры их воевали.

Но лишь сомкнут они ресницы,
как перед ними лик Царицы
и слышат всепобедный крик –
Царицын образ, ты велик!

Потом Царица на престоле,
ноги ее не стало в школе,
и были новые дела,
потом Царица умерла.

И уж не стало тех на свете,
которые бывали дети,
Земных историй педагог
скончался, дольше жить не смог.

А в детском садике Царица
журчала как в ручье водица,
цирк обожала, и слонов
себе в альбом она сажала,
и простодушно без штанов
на солнце без любви лежала.

Слонов за хобот обнимала
и педагога вспоминала.

Она была, как колобок,
и черепашьи апории
разучивала назубок – 
из древнегреческой истории,

Стихи она зубрила тоже
и забывала, вон из кожи,
и вспоминала – в тот же миг,
в сто децибел рождая крик.

И с этим всепобедным криком
вбегала в класс, ликуя ликом.

Уж умным не дано гордиться,
раз глупым не дают родиться,
уничтожаются излишки
с дна генераторной кубышки.

Но, биссектриса кипариса
еще проходит по стволу,
и то, что не бывает с риса,
еще не говорят к столу.

Она кружилась в легком вальсе,
купалась ночью иногда,
и мячик, прыгая, сломался,
играла с ним она когда.

А в парке эмоций
рояли играли,
сверкали грехи и красиво сгорали.

А кот сил истока,
конь, идол, одинок,
но кокон,
коз ил, близок
его ноге,
но конь,
ее шее
нежен.

Кормила динозавров мухами
и награждала оплеухами,
вниз головой с ветвей свисала,
и пауков она спасала.

И фибры огибали Шар,
и люди ощущали жар.

Царица! Все ей впрок простится!
А мы, грустя, будем бодриться,
что мы не отданы векам –
и слезы льются по щекам…