Потерянный страх Часть 2

        Конечно, Макаровна была неправа. Никаким бесстрашием я не обладала. Изречение ее все же было недалеко от истины. Бояться я боялась, но того, что к миру материальному  имело смутное отношение.Боялась мочальной бороды кого-то в кладовке. Боялась няни, когда она надо мной колдовала( лила воск, и прочие гадости ), боялась страшных , но опять же мистических снов моих. А вот к миру видимому страха почему-то не было. Очевидно, я просто не представляла себе, что можно бояться.
              Сколько помню себя, каждую проходящую собаку я пыталась погладить, потянуть за уши, положить ладошку в пасть, обнять за шею. Следили за мной, как за огнем. Но все же иногда мне удавалось.
              Был щеночек такой маленький в конуре... И его никак не звали. Он сам приходил, мы играли с ним. Весело весело, ну очень весело. Он прыгал ко мне и цеплялся за варежку острыми зубками, а я кружилась , и он летал то в ту , то в другую сторону. Мы падали на снег, он ползал по мне и лизал в нос. Как хорошо было! Но потом хозяин сказал, что ему нужна цепная собака, а я ее порчу. Я долго смотрела и ничего испорченного не нашла... А мама обиделась за варежки."Вот это уже третьи варежки все в дырах!" Ну про варежки я согласилась, там тааакие норы были! А про щеночка - неправда.
              Целый месяц я ходила грустная, меня гоняли от будки. Да я уже и сама знала, что чужое это чужое...Что-то больно не заростало в душе, но я крепилась и даже не плакала.А потом щеночек куда-то пропал, и конура стояла пустая. Сибирская зима длинная. Скука вползала в мою жизнь...
              Как познакомилась я с Черным, почему-то не запечатлелось в памяти. Очевидно,это была любовь с первого взгляда. Помню радость заливавшую сердце. Долго долго мы смотрели друг на друга. Ну зачем слова? Есть глаза, они скажут даже больше и точнее.
              Помню поземку, мороз, темную низкую конуру. Мы сидим вдвоем с Черным  в обнимку. Он лижет мне лицо шершавым языком, перебирает волосы на лбу. Чувство возвращения в родной дом после долгого отсутствия переполняет меня.Что-то вроде " ну вот теперь все будет хорошо, злое и смутное все миновало".Время медлит и вдруг пропадает, а мне совсем его не жалко. Я даже не замечаю его ухода.
              Вижу, как во сне, сквозь поземку маму: шарф неловко накинут, один его конец свисает до колен, рвется прочь. Рядом дяденька в расстегнутом черном полушубке и ботах на босу ногу. Как картинка. Они бегут. Проваливаются в снег неубранного двора.Что-то кричат.
Очевидно там где они, время существует. Но я не слышу их...
              Прихожу в себя оттого, что Черный весь напрягся  и , страшно скалясь рычит в проем конуры. Шерсть под моей рукой на загривке встает дыбом.
              У мамы и дядьки огромные, распахнутые настежь глаза. И теперь я слышу:" Немедленно выходи, выходи сейчас же!" И дядька: "Не подходите ближе, не машите руками, он ее разорвет!"
              "Про кого это?"- думаю я и медленно вылезаю из конуры. Черный уже понял, что я ухожу, и льнет тяжелым боком к моей ноге, будто придерживает...
              Ох как на меня кричали! Из долгого нагоняя помню только, что дядьку Черный однажды рвал, и он еле отбился от собаки топором( дрова колол).Оказалось, что Черный был лютым зверем, с цепи его никогда не спускали, а хозяин кормил его с величайшей осторожностью.
              Но ведь я же этого не знала и просто любила его всей душой.