Сестры

Брось,  говорят, эту  грустную вечную тему,
с детства  мотив  ее  знает  любой наизусть -
Жалость  и  Ненависть,  две  неделимых  проблемы
в  тереме ситцевом  с  кратким  названием - Русь.

Жалость  и  Ненависть  между собой  уживались,
как  это вышло,  кабацкую голь  расспроси.
Дрались спьяна,  а с похмелья опять  целовались,
так  испокон повелось  на  веселой  Руси.

И  долетели  до  нас  - стародавние  были….
Мыкалась  Жалость  на  паперти  «ради Христа»,
били  ее не шутейно,  по-черному  били,
в морду,  под дых,  и  другие  больные  места.

Жалость   стонала,  на  камни  кровянкой  плевалась,
- Жалко,  - шептала, тянулась  губами к  рукам,
ночью  с  пропащим   народом   в  ночлежках  валялась,
утром   стаканчик  ходила  просить  к  кабакам.

Ненависть  цыкала  зубом  и  хмурилась   строго,
на  пересуды  -  играла  в  кармане  ножом.
Если  по сплетням,  слыла  на  Москве недотрогой,
хлеба   кусок  добывала   ночным  грабежом.

Русь  Византийскую  толпы  юродивых  кляли,
браться  за  колья  и  вилы  сзывали  народ.
Два  иноверца  похмельную  Жалость  поймали,
шилом  кольнули  и  тихо  спустили  под  лед.

Брось, говорят, эту грустную вечную тему,
с детства мотив ее знает любой наизусть –
Жалость и  Ненависть, две неделимых проблемы
в тереме ситцевом с кратким названием – Русь.