Памяти Зиновия Гердта

Зиновий Гердт стихи читает, 
И слову мастера внимает 
Притихший многоликий зал, 
А ангел смерти, уж, витал 
Над Гердта гордой головой, 
И, телом хрупкий и худой, 
Маэстро это понимает, 
Он стих Самойлова читает. 
И с губ не рифмы в зал слетают, 
Слетают целые миры 
Его друзей, на чьи пиры 
Он часто зван был без условий, 
И там, без долгих предисловий, 
Друзьям стихи друзей читал, 
Которых он при жизни знал. 
Ведь он осколок поколенья, 
Одно звено в цепи, где звенья 
Святою правдою сильны, 
Они в лихие дни войны 
Страну от гибели спасали. 
Они, приказа: "В строй", не ждали, 
Шли добровольно, погибали,
Но всё же смертью смерть попрали. 
И Гердт Зиновий, вроде прост, 
Но поднимался в полный рост, 
Под взрывы мин, под пулемёт. 
Лишь побывавший там поймёт, 
Что всё могло тогда с ним статься, 
Он мог навечно там остаться. 
Погиб не он, погиб другой, 
А он с разбитою ногой 
С войны вернулся - повезло. 
Ведь по статистике, на сто   
Лишь три ровесника осталось,   
И он попал в такую малость.
А сколько их, его друзей, 
Лежать осталось средь полей 
России-матушки, Европы, 
Как ныне шутят - "Азиопы". 
Там полегли друзья-поэты, 
И их стихи, как их заветы,   
Зиновий в памяти сберёг, 
И этот странный оберёг 
Помог ему с пути не сбиться, 
На сцену снова возвратиться, 
Под рампы свет, опять в актёры. 
Он вёл за кукол разговоры, 
Играл руками и душой, 
И вырос в нём артист большой. 
Он жить по полной торопился, 
За павших, видимо, стремился 
Жизнь не одну, а сто прожить, 
Но не берусь его судить. 
Он дар имел зажечь сердца, 
Быть может, дар сей от творца, 
Или от тех друзей достался,   
Кто жёг глаголом, но остался 
Среди потерь на той войне 
В чужой и нашей стороне. 
Зиновий Гердт стихи читает,   
И зал восторженно вбирает 
В себя бессмертные слова, 
И видит, как его глава 
Не сединой в лучах светИтся, 
А вот-вот нимбом озарится. 
И плачет зал, бежит слеза, 
И очищается душа. 
Гердт напоследок даром блещет,   
И зал встаёт и рукоплещет. 

Юрий Антонов 
29 сентября 2010 г   

(фото из интернета)