коммунальная кома

индустриальные кассирши массового суицида в супермаркетах
стирают порошками выжженые стоны в старых рациях
по радио в шумах потасканы, но разовы. по таймеру прекрасны
размазали психические травмы капельниц на голых трассах
из траура в анализ брызг и рваных отпечатков паник в разнице
между  развратом переходов без освещения и передоза красным
подводят ласково так скальпелем ресницы к старту
заплесневелой бойни, за радость оставаться начатой
ведь инфракрасный свет остался ржавчиной на пастыре
как вой на кровеносную систему, очищенную в прачечной
по вашей массе карабкаясь к опасной пастве
на уровне субтильных глаз, ведь вас лекарствами
высветлили мастерски и классно так быть кассой
где всё разбавлено. отчасти раздробленные пальцы
и их причастность к  паперти, раскрашенной напрасно
а весь ваш фарс напоминает клеть грудную, раньше
фаршированную комой. но всё равно пустую
словно скованы и  изолентой захлебнулись веки, моля о крови
сберегая мерзких, что растеклись беспечно в клетках
ведь валиум столь быстротечен, а Бог - всего лишь течь
в водопроводе коммунальной комы или рая, а он - герой аборта
что выслужил себя страданием и стал рекордом
диктатором комфортным высшего сорта, таким модным
напоминая лояльную чашку кофе ,которое все так хотят
но не глотают, ведь всё это - разбавленная  гноем камера
раскроенная наскоро топором в местах, где вас нет, но став
финальными аккордами пилы внутриутробной
как реконструкция плохой игры коммерческих патронов
что убивают столь наигранно, сколько серьёзно
обременяя себя покровом кожным, разлагающим неврозы
где кроме как пробоев в то другое нет ничего и это уже история.

легализованная стойка смирно - будь с миром
и тебе откроются врата заблёванных сортиров
будь шлюхой,  первоклассной, фирменной
но в гриме, как цирковое представление где
только манекены разрезают стёклами тугими
себя в локальной перспективе быть там, снаружи тира.