Грозный, январь 95-го

      


Не скрою, Чечня мне по-прежнему снится.
Мы в Грозный вошли, эта крепость взята.
Обуглены стены, обуглены лица,
Обуглены души. Кругом – чернота.

Коптит длинный шлейф догорающих где-то
Жестоких пожаров, сжирающих всё.
Разрушенных зданий взирают скелеты
Пустыми глазницами в сердце моё.

Темнеют бугры искорёженной стали,
Уже всё сгорело, что может сгореть.
И воздух, пропитанный запахом гари…
Здесь жизни не видно, кругом - только смерть.

Не в силах пробиться сквозь дым на полнеба,
Безсильное солнце склонилось в закат,
Нет красок, нет звуков, нет света, нет снега,
Наверно, так выглядит дьявольский ад.

И думалось мне, что здесь раньше, конечно,
Бежали детишки из школы гурьбой,
Их мамы встречали и строго, и нежно,
Их папы спешили с работы домой...

В развалинах вымерший город мне снится.
Да как же больна ты, родная страна –
Обуглены стены, обуглены лица,
Обуглены души… Зачем нам война?