Ослепнув вмиг и снова вдруг прозрев

Всё рушится.
Уже в который раз
растерянность и страх
на темя давят.
И на удачу снова сердце ставят –
в последний раз.
Так к ночи
в белоствольный лес
войдёшь
и потеряешь входы, –
куда исчезнут сразу хороводы
просвеченных трепещущих дерев?
Ослепнув вмиг
и снова вдруг прозрев,
увидишь:
призраки, белея в тьме телами,
сто тонких рук простёрли над тобой,
а сверху гарью съеденное пламя
замкнуло мир кромешной темнотой.
Что крик?
Потом
с кровавой рванью лёгких
не выдышать,
не выжить,
не восстать,
не перепрыгнуть ров, –
и только прутик ломкий
останется мостком
и в горле ком –
нет голоса,
нет слов
и тьма кругом.
Что остаётся?
Что тогда искать?
Мир в этот миг,
как мёртвый дом, бездушен.
О память, память!
Бейся у виска –
был свет вчера
просторен и воздушен…
И, помня о свечении полян,
о свежести высокой белой рощи,
упасть в траву,
сгребая стебли в горсти, –
там горькостью и терпкостью семян,
быть может,
даст спасение земля.