Манифест

(пролог)
Теплятся в темени
Сомнений тени.
И я, как актёр без рода и племени,
Лезу на времени жуткий костёр.
Лезу без страха,
Весь в кулак себя сжал,
Не боясь обернуться прахом
От огненных жал.
Наплевать на жжение!
Наплевать на жар!
Зато какие ощущения!
Просто пожар!
Пропотев на славу,
Не пытаясь себя смирить
Попробую эту кипящую лаву
В слова отлить.

                1

Воскресла Надежда,
Умершая последней,
Сняла опостылевшие одежды
И встретила Веру в передней.
Та долго её ждала,
Она не могла быть одна,
Благочестива была,
Пока их Любовь не свела
Уж эта-то сводница!
С концами концы сводит далеко не всегда,
При этом вяжет узлы:
Для кого-то петли,
Кому-то венцы.
Этим любовницам повезло:
Они уж давно слились в одно.
И вот, в сладком забытье поцелуя
Одна на пороге
Встречает другую.
Не нужны им пафосные слова,
Их обычно сочиняет Молва,
Уродливая поведунья,
С ней знакомы и ты, и я, дружок,
Её питает желудочный сок
Из каждого гнилого живота.

Затем были слёз реки,
Закрытые от страсти веки,
Счастливый и прекрасный бред
И, как сказал, великий человек и поэт
«Скрещенья рук, скрещенья ног»,
Я б так вовек сказать не смог.
В общем, ласки,
Не подлежащие полной огласке.

Но они не остались инкогнито
В своей полутёмной комнате.
Позорным подглядывания делом,
Вытянувшись  в струну
Всем телом, как глист,
В подзорную трубу
Занимался Случай-онанист.
Он был и жилист,
И плечист.
И обеих красавиц знал,
И обеих когда-то любил,
И с обеими когда-то спал,
И обеих когда-то дурил.
А теперь, наконец, потерял.
Сейчас он спасается водкой,
Срывая двери с петель.
Как жаль теперь его глотку!
Бывают  потери  хуже  плетей.

Зубоскалы и держатели жизни,
Доигравшись в свои игры,
Разбившись о скалы или севши на мель,
Очень смешны, если смотреть через призму
Предыдущих их дней.

                2
И вот, очередной Бунтарь,
Вдохновлённый предшественников гениальной тучей,
Кричит таким, почти как встарь,
Только моложе, круче:
«Люди! Слезьте с иглы Лести!
Хватит кормить детей из ворованной груди!
И самим жиреть за счёт лживой Наживы груды!
Ваши идолы в болото вас скинули,
Его цепи крепки:
Обещали золото,
А дали черепки.
Мои же волхвы
Приведут нас к победе общей!
Им удары Судьбы хоть бы хны,
В их рядах никто не ропщет!»

Я и теперь слушаю его с содроганьем,
Перспективы, ибо очень смутны:
Или пойдёт на закланье,
Или упрётся в кладку стены.
А может ему повезёт,
А может он что-то докажет,
Бог его услышит, поймёт
И путь, пусть и смутно, укажет.

Оставим его в этом незримом бою,
Запомним его героем,
Рыцарем Ланселотом,
Правда, возможно, кто-то
Найдёт его Дон Кихотом…

                3
В этой бурлящей круговерти,
Сметающей всё на пути
Совсем неуютно Смерти-
-Не знает, куда ей идти.
Ведь вроде Надежда пропала,
Да и остальные мертвы,
Всё вроде готовится к балу,
Жуткому балу Сатаны.
Но попраны планы Смерти,
Хотите верьте-
-Хотите не верьте:
Любовь все карты смешала
И поспешила уйти.

Рядом со Смертью,
Ковыляющей еле,
Гордый солдатский шаг
Чеканит доктор Менгеле.
Она давно стала его фирменным знаком,
А он ей слуга, в самом деле.
Он говорит:
«Глупцы! Шлите гонцов во все концы!
Осчастливьте всех радостной вестью!
Сегодня я, оклеветанный вами,
Предамся сладостной мести!
Не сметь закрывать уши!
Что, в сущности, есть человек?
Совокупность деталей, не боле!
Поверьте уж мне на слове!
Всё тот же механизм,
Но только из плоти и крови!
Кругом ампутируют волю,
Повсеместно кастрируют разум.
Всё это делают разом,
Никто от боли не воет!
Чем люди лучше зверья?
Живут ведь по тем же законам!
И вы, и я
Одержимы всё тем же искомым!
Добыть удобное место под Солнцем,
А выживает сильнейший,
Слабые все в его власти,
Ему решать, жить или нет им!
Все ваши «томления», страсти»
Есть лишь зов инстинкта,
Есть, спать, жрать-
-Вот ваша подлинная истина!
Плач моих жертв
Добавит лишь твёрдость моим словам,
Я - самый гуманный врач!
Ничуть не греховней,
Чем библейский Адам!»

Неожиданно люди,
По обыкновению судьи,
Вдруг на слова прокурора,
Явившегося ниоткуда
Не находят ответа.

И тут грозовые тучи
Захватили беззащитное небо,
А публика замерла томно
В ожидании зрелищ и хлеба.
Электричества луны
Совсем уж померкли,
Но вдруг на землю спустился
Ангел, юный и прекрасный
Как Ангела Меркель
«Эти голоса Преисподней
Звучат с незапамятных дней.
Они во многом правы-
- И мне этот мир не по нраву:
Люди! Ну что же, ну что же?
На кого вы стали похожи?!
Неужто нельзя по-божески?
Что за проблемы вас гложут?
Я знаю, что ваша
              жизнь-это бой,
С собою, с другими,
                с судьбой.

Но правила-то установлены вами,
Вашими чудными головами.
Так это или иначе,
          Если иначе - тем паче,

Держа свою волю в узде,
Да  она и всегда там,
На грядущем Страшном Суде
Я буду вам адвокатом.

О, невинные дети!
Как сложно вам
        жить на свете!

Ведь где вещает ангел-
-Всегда кривляется бес,
Так было, есть и будет впредь-
-Такие уж правила здесь!

Есть в этой жизни
                много путей,
Не все ведут они к свету,
             так что сиди и корпей,
Внося свою скромную лепту…»

И вот, Солнца лучи,
Расстреляли светом тучи,
И небо теперь свободно,
Его теперь путч не пучит!

Расстояние, время, пространство-
-Надуманные категории!
В племени мудрых отцов
Свою паству вновь объегорили!

Не дожидаясь того, когда путь укажет
Мне Божественный перст,
Здесь и сейчас провозглашаю
Свой манифест.

            Мой манифест:

В каждой забитой гиене
Мне мнится непризнанный гений,
А от каждой чистой идеи,
Я чувствую запах гниенья…

Пока именем Бога
                Убивают людей,
А под знаменем свободы
Множат рабов,
Пока сластолюбивые оды,
Тешат глупцов
                И гниют мириады идей,

Пока лжепророки, купаясь в пороках
Имеют миллионы адептов,
А дерьмо вновь
В красивую оболочку одето.

Пока  всё так,  как есть,
Я буду безумствовать здесь.
Отныне,  как иней и  снег,
Буду серебрить
                этот глянцевый век.

Когда разум и чувства
                запоют в унисон
Когда из сухих
               парадигм и догм,
Мы построим
                уютный дом,

Когда,  наконец,
Будет уничтожен
        Золотой телец,
А всяк,
          кто был им ослеплён,
В одночасье прозреет.
А каждая лживая поза
Повиснет на рее.

Когда все господа отпустят слуг,
И все кобели удавятся
             в петлях своих  сук,

Отныне и покамест,
Будет действовать
                мой манифест!



                Июнь 2009-октябрь 2010 года.