Борей

Серебряной Ели...

Стылый ветер. Промозглый ветер. Ни куда не спастись от него. То строчит косыми очередями дождя. То снег швыряет хлопьями, да в глаза. Хлёстко. Жёстко. То раздевает до костей. Пробирает до самого нутра. То опрокидывает и тащит по земле. Тайфун и ураган. Торнадо. Самум. Владыка песчаных бурь. Гроза моряков средь бушующей океанской стихии. Хохочет. Резвится. Неистов в игрищах своих дикарских. Над землею мчится. Ветер. Ветрило. Свободный и лихой. Там, в вышине он не встречает преграды. Здесь, среди гор и людских муровейников, в лесах и перелесках ветер злится. Пылью клубится. Работы поболее. Вырывать столетние дубы с корнем. Корчевать фонарные и телеграфные столбы, опоры, мачты, выбивать оконные стекла, рвать провода, кровлю, сносить плакаты и растяжки, глумясь над человеческим самомнением...
Встречи с ветром. Встречи с бурей. Поединок слабой плоти с силою стихии. Ураган над Москвой. Торнадо в Миннесоте. Ветер в Магадане. Осенняя пора. Внезапно, как обычно, как всегда, без предупреждения, без объявления он налетел. Мне оставалось пройти от одного дома на улице Речной, шел из гостей под вечер, до своей общаги, тоже на Речной, метров сотню, или чуть поболее. Полчаса, наверное, боролся. Ветер сбил с ног. Тащил в противоположном направлении. Хватался за кусты, деревья. Полз. Идти было невозможно. Просто не давал ветер. С ног сбивал. И кусты были слабой защитой. И от тощих лиственниц, искривленных, изломаных, выросших причудливо горбатыми, кособокими в краю свирепого Борея, отрывал меня ветер. Разжимал побелевшие пальцы, судорожно цепляющиеся за колючую кору.

26 октября 2010 г.