Осиновое место
и кол как будто не речист
и не злопамятен, а даже,
напротив, иногда росист.
Вокруг привольно и надёжно.
Труха присыпана трухой.
Твой, Азазелло, непреложно
здесь поселился голос. Твой.
Утихли яблони и груши
в висячем положенье мест,
где лёгкие наброски тушью
ещё случаются окрест.
Пылит дорога полевая.
Переселенцы ждут указ.
И глин податливость большая
готова в неизвестный раз
принять преображений форму
на безымянной высоте,
где заколачивают норму
«разнообразные не те».
Свидетельство о публикации №110102401428