Стилизации. Языком Северянина

    ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ ОЧЕРК.
 Когда-то это был малоизвестный поэт, его относили к декадентам. Его стихи не издавали до 1970-х годов. Мне о нем довелось узнать из строк книги Г. Успенского "Слово о словах", где говорится о том, что в пору Северянина модны были слова с буквой Э. Электричество, эллипс, элегия - были модными словами. Произносили даже ШОФФЭР вместо ШОФЁР. Еще о нем упомянул Маяковский, - написал о том, что буржуи "Измазанной в котлете губой, пошловато напевают Северянина". Больше об этом "короле поэтов" узнать любознательному юноше было не откуда. Но, несмотря на все старания официального литературоведения погрузить эгогения в забвение, народная память сохранила кое-что из его наследия. У меня проснулся очень большой интерес к тому, кто же такой Северянин. Сегодня он вновь стал широко известен, но народ его, видимо, так и не любит. А скорее всего, не понимает.

      СТРОКИ САМОГО СЕВЕРЯНИНА
             ВЫБОРОЧНО
      Отныне плащ мой фиолетов,
      Берета бархат в серебре,
      Я избран королем поэтов,
      На зависть нудной мошкаре.
      
      Сонные сонмы сомнамбул весны
      Сонно манят в осиянные сны.
      
      Я еду в среброспицной коляске Эсклармонды
      По липовой аллее, упавшей на курорт.
      
      Вы прислали с субрэткой мне вчера кризантэмы,
      Бледновато-фиалковые, бледновато-фиалковые.
      
      В будуаре тоскующей нарумяненной Нелли
      Где под пудрой молитвенник, а на ней - Поль де Кок,
      Где брюссельское кружево на платке из фланели
      На кушетке загрезился молодой педагог.
      
      В ландо моторном, в ландо шикарном
      Я проезжаю по островам...
      
      Она вошла в просторный лимузин,
      Эскизя страсть в корректном кавалере.
      
      Я - северянин, и фиорды
      Норвежские - моя мечта,...
      
      Мы, извервененные мечтой изустриченной,
      Луннонаправленные у нас умы,
      Тоны фиолетовые и тени сумеречные,
      Мечтой болезненной мы объединены.
      
      Люблю лимонное с лиловым,
      Люблю средь лютиков сирень.
      Что преступного в том, чтобы любить лиловое, лимонное, лютики, лилии, сирень?
      Помимо пошлых апельсинов и авто у него, однако, много и умного, и реалистично отражена сущность человеческого бытия:
      Мясо наелось мяса, мясо наелось спаржи,
      Мясо наелось рыбы и налилось вином...
      
      Я в комфортабельной коляске на эллипсических рессорах
      Люблю заехать в златополдень на чашку чая в женоклуб,
      Где вкусно сплетничают дамы о светских дрязгах и о ссорах.
      Где глупый вправе быть не глупым, но умный непременно глуп.
      
      Наконец у него много красивого.
      Когда сиреневое море, свой горизонт офиолетив,
      Задремлет, в зеркале вечернем, луну лимонно отразив,
      Я задаю вопрос природе, но ничего мне не ответив,
      В оцепененьи сна блистает, и этот сон ее красив.
      
      Наконец, незабываемы строки:
      Это было у моря, где ажурная пена, где встречается редко городской экипаж.
      Королева играла в башне замка Шопена, и, внимая Шопену, полюбил ее паж.

      Еще Игорь Северянин надеялся и писал в одном из последних своих стихотворений, что "хороши и свежи будут розы, его страной ему брошенные в гроб". Не знаю точно, были ли эти розы свежи, и были ли они вообще брошены. Но то, что в Эстонии его чтят больше, чем в России, это точно.
      В истории, говорят, все повторяется, первый раз - в виде трагедии, второй раз - в виде фарса. Есть в истории такой пример, - когда в Англии бушевала настоящая гражданская война, Кромвель низверг Карла I, и лишил его головы, во Франции началась этакая пародия на гражданскую войну, "Фронда", мятеж принцев крови, желавших отхватить себе льгот у Мазарини. По сути дела, серия хулиганских выходок.


      ОПУСЫ В ДУХЕ "КОРОЛЯ ПОЭТОВ, КОРОНОВАННОГО ЭГОГЕНИЯ, ПОЭЗОСОЛИСТА ПЕТЕРБУРГСКИХ РЕСТОРАНОВ".
      Хочу в стихах своих собрать
      Всё самое из всех поэтов,
      Из виртуозов и эстетов,
      И сюзереном рифмы стать,
      Пусть будет плащ мой фиолетов.
      
      
      Бокал мадеры зажег алмазы
      В глазах красоток то здесь, то там.
      Хрусталь и свечи, порыв экстаза
      И увертюры душевных драм.
      
      Мотивы танго -души услада,
      Торты и кремы - стола венец.
      А под вуалью лукавят взгляды,
      Разбить готовы хоть сто сердец.
      
      ПОЭЗА ГРЁЗ.
      Грёзы роз, вы прекрасны и дивны,
      Розы грезят ночами в саду,
      Вместе с вами, бледны и наивны,
      Также грезят кувшинки в пруду.
      Если б мог я, как вы, безмятежно
      Посвятить только грезам себя,
      На реальность взирая небрежно,
      Я бы грезил, лишь грёзы любя.
      
       ***************
      Ты гуляешь в желтунике, нацепив голубантики,
      В этот вечер серозовый по полям и лугам.
      А желтуника тонкая, как конфетные фантики,
      И курчавых белоконов - водопад по плечам.
      С ног сними безбоязненно золотуфли узорные,
      Скинь желтунику тонкую, сереброшь отстегни.
      На лужайку цветравную брось изгибы проворные,
      И суставы изящные в позе страсти согни.
      В красотанцах задвигайся, если двигаться хочется,
      В них порока преступного и позорности нет,
      Козлодеи с мерзайцами пусть от зависти корчатся,
      Я тонкистью вандейковской напишу твой портрет.
       1988
      
      Я отпрыск угров, скифов и славян,
      И мне по нраву севера туманы,
      Ценю Урала я дремучие урманы,
      И красоту ценю суровых снежных стран.
      
      Среди красоток юных демимонда
      Прекрасней всех была брюнетка Эсклармонда.
      Но белокурый викинг, принц Эдгар,
      Не оценил ее пленительный загар.
      Зато француз Гастон влюблен в демимонденок,
      В блондинок ли, в брюнеток ли, в шатенок.
      Он тоже норман, белокур и светлоглаз,
      Но естества огонь в нем не угас.
      
      Вчера мне было мускат-люнельно, совсем ликерно,
      Уста прилипли вчера к бутону девичьих уст.
      Залезли руки в корсаж уютный весьма проворно,
      А нынче тошно, пропала шляпа, бумажник пуст.
      
      ПОДРАЖАНИЕ ЗНАМЕНИТОМУ
      
      Шампиньоны в шампанском, шампиньоны в шампанском!
      Камбала и кальмары, кабачки в каберне!
      Весь я в клеточку нынче, я сегодня в британском,
      И для полного блеска я надену пенсне.
      
      На паккардах и фордах - по земле и асфальту,
      На корветах и шлюпах - по зеленым морям,
      Из Марселя на Яву, из Одессы - на Мальту,
      Шампиньоны в шампанском, ананасы - к чертям!
      
      
      Что Северянин сказал бы, если бы увидел сегодняшний день. Апельсинов навалом, не то что при Брежневе. От изобилия авто уже тошнит.
      
      Это было в России, где полно беспорядка,
      Где лежит на погосте позабытый поэт.
      Квинтэссенция жизни - хлев, свинарник и грядка,
      А до высших материй никому дела нет.
      
      Здесь не пишут поэзы, не играют Шопена,
      Накидали помойку на приют лесофей.
      В водоёмах ажурна только мыльная пена,
      А вокал исполняет здесь отнюдь не Орфей.
      
      В башне замка у моря секса нет и в помине,
      Никогда не полюбит королеву здесь паж,
      Самой злостной на улицей станет отныне
      Социальной проблемой городской экипаж.
      

         ВОЛШЕБНОЕ КОРОЛЕВСТВО

Георгин культивируя, размышлял на веранде я:
"В королевство волшебное угодить бы скорей".
На одном полуострове королевство Светландия
Приютилось на плоскости между гор и морей.
Королевство Светландия - цитадель просвещения,
Светозар нынче правит здесь, мудрый король.
У него на балах и скрипач не в забвении,
И художник в почете, и писатель - не ноль.
Правит здесь и Светлана, Светозара племянница,
У нее на приемах собираются те,
Кто к искусству и знанию искренне тянутся,
Те, кто друг просвещению, те, кто враг темноте.
В королевстве Светландия у Светланы в обители
Исключительно мягкие в интерьере тона,
Исключительно светские у нее посетители,
Здесь духовную миссию выполняет она.