2 сезон. 1 конкурс. Финал. Произведения

1.

Пантелеймон Лукич

Урчит утробно холодильник,
набив припасами живот.
На полке старенький будильник
звонит пронзительно. И вот…

Ни потягушек, ни зевоты,
ни пробужденья в ранний час.
На стенке – выцветшее фото,
портрет с улыбкой Ильича.

На пианино сиротливо
застыл надгробьем метроном.
Во рту - надкушенная слива,
в руке - газета "Агроном"…

Его нашли в конце недели -
соседке запах докучал.
Следов насилия на теле
Пантелеймона Лукича...

"...судмедэкспертами не было обнаружено.
В квартире найдено наградное оружие,
финки, дубинки, кастеты,
немецкие порнокассеты,
под шкаф замаскированный сейф,
три экземпляра журнала "Посев",
парики, накладные усы,
крепдешиновые трусы,
патроны к пулемету ПК,
ноты украинского гопака".

Подпись под протоколом:
старший лейтенант Уколов.


*************************


2.

О чём-то осень сегодня плачет...

О чём-то осень сегодня плачет,
О чём-то опять грустит...
Устали клёны в медовом платье,
На юг провожают птиц...
Я сяду в поздний пустой троллейбус,
Пускай он идёт в депо...
И на стекле напишу: "Скорей бы"...
Скорей бы утихла боль.
Пока, ты знаешь, немного странно,
что больше надежды нет...
Что ты такой же непостоянный,
как первый октябрьский снег...
Немеют пальцы, и мёрзнут руки,
и в горле какой-то ком...
А раньше, помню, мы друг за другом...
по инею... босиком!..
Но всё потеряно в дне вчерашнем,
где дождь целовал лицо...
где ты любил меня... до мурашек...
и я тебя... в унисон...
Мосты сгорели, мой милый мальчик...
Точнее, ты сам их сжёг.
О чём-то осень сегодня плачет...
На пару с моей душой.


*************************


3.

Сводки с фронта

Читаю по диагонали сводки с фронта.
У жизни запах, как в дурном отхожем месте.

Единственный тапок в моей конуре окончательно стоптан.
Щербатые стены с кривым потолком занимаются сексом.

Жую исправно нервы/сутки/сны-тянучки,
Но не глотаю. Город мой весной опошлен,

Досаден и глуп, как мордашки дворняжек в процессе их случки:
Такие же, как перед случкой, проверь, да и, что уж там, после…

Давлюсь никчёмной всласть замызганной любовью,
Вода повсюду, что-то пишут на ней вилы.

Смешно, как предсмертное «ёкарный Бог» дяди Вани Рябого,
Которого брёвнами на лесопилке вчера завалило.

На чёрный день оставлен розовенький галстук,
Курю весенний гепатит, ломаю планы.

Легко, словно вышли из строя часы все, подруги, начальство,
Ремонт невозможен. И жутко понять наконец, что...

да ладно…


*************************

4.

день

ему хотелось женского тепла,
простого тела – родинки, бретельки,
и по утрам.. но на пустой постели
лежали тени пыльного стекла.

на улице скрипели тормоза,
гудели в пробке транспортные средства,
собака лаяла в квартире по соседству,
перебивая чьи-то голоса.

перечислял экран приметы дня,
мелькали трупы и другие лица,
столица отмечала день столицы,
звучала музыкальная фигня.

ему хотелось кофе с молоком,
ладоней на затылке, сигарету.
день шел себе тихонько. под столом
играла кошка шариком конфетным.


*************************

5.

Конан Дойль

закат над темзой холодеет, всё гуще в небе пелена
идут на промысел злодеи, плывут багровые тона
преступный лондон оживился – ведётся крупная игра
сплетают сети шантажисты, колоды метят шулера
крадутся гении разбоя, полны особенной красы:
сюртук вульгарного покроя и негодяйские усы;
но антитезой беспределью, в туман вперяя твёрдый взгляд,
шагают рослые констебли, в ночи не дремлет скотланд-ярд
инспектор-хват по следу рыщет – пиранья в скопище акул -
и гениальный частный сыщик подносит спичку к табаку
пуская дым со страшной силой, читает суточный обзор,
что подготовил доктор милый – растяпа, тютя, фантазёр
везде лихие короеды: крадут депеши из ларца,
хотят похитить королеву из букингемского дворца,
грабёж, убийство, взлом квартиры – повсюду чей-то адский план
в суссексе зверствуют вампиры, в луизиане – ку-клукс-клан
по страшной гримпенской равнине, при немигающей луне,
бежит собака баскервилей с глазами цвета каберне,
на хромоногом иноходце, едва заслышав жуткий вой,
в погоню бэрримор несётся, тряся дремучей бородой
как выпь, живущая в гайд-парке, пугая дремлющий пленэр,
орёт зловещий мориарти: “овсянка, сэр! овсянка, сэр!”
ловушки, тернии, засады, и апогей – но не сюрприз:
над рейхенбахским водопадом герой и джентльмен повис
кренится шаткая опора и снайпер целит прямо в лоб…
но тут – команда режиссёра:
"отснято. стоп!"


*************************

6.

Тучи ходят над осенней землёй...

 Пришли на Землю своего сына. Мы его не распнем. Павлик, 3 кл.
Из "Дети пишут Богу".

Тучи ходят над осенней землёй -
курят ангелы небесный кальян.
Крест, Евангелие - всё, аналой
приготовлен, только батюшка пьян.

Заскребут дожди по стёклам вот-вот -
будут ангелы о душах рыдать.
И, зевая, перекрестит свой рот
свят отец, пойдёт грехи отпускать.

Каждый страждущий внесёт свой "алтын",
а покаялся - иди, да живи.
Бог устал..., но снова просится сын
побродить мессией в проклятый мир.

Ветер палую гоняет листву.
Сатана строгает новенький крест -
коль придёт Христос, на нём и распнут.
Как набат гудит-звенит благовест.

На полях волнится рожь - урожай.
У лукавого на всё - свой аршин...
Люди каются и снова грешат -
Бог устал, но не отчаялся сын.


*************************

7.

из провинции

Дорога отсюда взбирается на холмы -
Какой-то из них всегда бывает седьмым -
Там солнце садится и воет волчицей ночами.
Ночами, полными света... Боишься тьмы?
Тогда уходи, не медли! Здесь останемся мы -
Гореть лиловым пламенем иван-чая,
Стелиться пылью под каждое колесо,
Шептать, с надеждой заглядывая в лицо:
"Не ты ли, проезжий, станешь новым Аттилой?"
Спеши скорее в термы, спеши в колизей -
Тут проходили всякие, бывали и поборзей,
Дороги обратно нет - столица всех проглотила.


*************************

8.

Надежда

В небе чёрном располневшая луна –
как прожектор – ищет цели для себя.
Мир царапает с изнанки тишина,
беспробудно занавески теребя.
Мы не встретимся, наверное, уже.
Даже точно это можно говорить.
Отвязалась на искомом вираже
и запуталась логическая нить.

Ты могла бы появиться невзначай,
но фантастика – в трактире за углом.
Вызывая хоть виденье, хоть врача,
время в месте неопознанном слегло.
А какой сегодня месяц, год и век –
не ответят ни оракул, ни экран.
В непокрытой сединою голове
лишь рефлексии гуляют по утрам.

Я так часто слышу близкие шаги.
Я сквозь мрак увижу скрипнувшую дверь.
Ты придёшь и тихо скажешь: помоги
нам обоим, и не завтра, а теперь.
Стук часов – как метроном – вселяет грусть,
сердца стук – как метеор – давно угас.
Звёзды виснут белым братством – ну и пусть.
Это бремя ни к чему и не для нас.

Ты давно забыла адрес, и причин
для явления придумать я не смог.
Это – время просто выбросить ключи,
но – безвременье, и балом правит смог.
А туманом награждают за ответ
на вопросы, беспросветные сполна...
Назначалась ты надеждою на свет...
Но на небе только жирная луна.

А потом приходят думы и тоска,
непутёвая, как парус на волне.
Ночь ласкает нежным дулом у виска,
обещая что-то ясное вполне.
Предвещая индульгенцию, и в ней –
просветленье, с упоением сверла.
Ты могла бы стать надеждою моей...
Но со мною, не родившись – умерла ...


*************************

9.

Любовь биохимический процесс

Любовь – биохимический процесс...
Один из многих в череде разнообразий:
Случайных, половых, нейронных связей,
Кончающих любовных эфтаназий.
Научно-эротический прогресс!

«В делах сердечных» сердце не при чём.
Работает насосом, на пределе,
Не до любви, когда потеешь в теле,
Чуть зазевался и оно уже в постели…
Обследуется грамотным врачом.

В молекулы распался чудный сон,
Разложен мир, на составляющие - атом.
Больных любовью разместили по палатам.
Пора менять… стучит сердечный клапан.
На складе есть! Причём, любой фасон.

Гормоны, феромоны в красоту
Вольют, под видом хлористых инъекций,
Чтоб возросло число оргазмов и эрекций.
Предохраняясь от случайности инфекций,
Стерилизуют глупую мечту!

Научному противясь естеству,
Я – идиот, пугающийся клонов,
Бегу от генно-эротических салонов.
Пытаюсь бить нелепые поклоны,
Придуманному мной же божеству!

Божественно-живительный родник
Найти, приникнуть до потери чувства.
На грани веры, порно и искусства,
Болезни, героизма, безрассудства.
Впал в детство? Да, совсем сдурел старик!

Любовь – биохимический процесс?
Скучна мне предсказуемость реакций.
Уж лучше бред фантазий и абстракций.
Я жду души нечаянных вибраций.
Пора в дурдом, искать своих принцесс!


*************************

10.

Злополучный секрет


Вы не помните, Сэр, мы встречались на рауте в Джерси?
То был самый холодный январь
за последние семьдесят лет,
Я обслуживал Вас, окруженного сотнями женщин,
И взамен чаевых попросил,
чтобы Вы мне открыли секрет

Вы тогда рассмеялись, с тех пор я Вас больше не видел…
Я успел побывать на войне
и вернуться оттуда с щитом,
Я там делал такое, что вряд ли священнослужитель,
Понимал всю картину, грехи отпуская.
Не грешник? Святой!

Для страны я герой, грудь в медалях, при полном параде,
Приглашал президент в Белый Дом отобедать -
пустили в эфир,
Сразу уйма поклонниц и все чего, собственно, ради
Заимел, показалось:
 Патрисия, Сандра, Луиза, Софи…

Только счастье {оно}, не в количестве женщин в постели,
Я не помню их лиц…зато помню,
как будто случилось вчера:
Я стреляю вьетнамок, что дичь для трофеев на стены,
Я могу описать каждый вздох,
каждый взгляд, выдающий их страх.

И Вы знаете, Сэр, я бы тоже сейчас рассмеялся,
Если б некий молодчик просил
приоткрыть злополучный секрет…
Столько лет утекло, но, увы, возвращается «мясо»
Еженощно, в кошмарах, и шкаф
не удержит однажды скелет…


*************************

11.

Dasa

Осенью люди попадают в гербарии. Посмотри
как день преломляется, словно в китайских линзах,
как блестящие аэропланы Экзюпери
касаются мягких листьев,

а в утреннем небе ещё клубятся добрые сны.
Тихая музыка опадает с холодных веток.
Из всех вариантов забвения и того, что будет за ним,
ты, наверное, выберешь ветер -

потому что он отнимает память. В тот самый миг,
когда, подобно цветку, осыпется последнее слово,
закончится и этот несуществующий мир,
чтобы начаться снова...

Сегодня определённо хороший день,
чтобы взглянуть на него по-другому.


*************************

12.

календарная осень

Выходит лето в осень покурить и горьким дымом наполняет воздух...
Банальностью больны календари (похоже в детстве их кормили ГОСТом).
Из года в год - одни и те же дни, одни и те же жалобные песни,
За сотни лет наскучили они - и богу, и чертям неинтересно...

И мой сентябрь до синевы избит. С небес лишь дождик на меня косится,
Носатый чайник на плите шипит: "Совсем забыла про свою синицу!..
Послушай, рифмы - это не твоё... Давай мы лучше наваяем очерк?..
А журавлю вослед скажи "Адьё!" и посморкайся в кружевной платочек.

Пусть мимо пролетающий косяк прицельно бьёт помётом журавлиным,
Изгадив неизбежно всё и вся демисезонным алкогольным сплином,
Мы будем жить и не писать стихов, не "пить до дна" и терзать "багрянец",
Лечить поэтство чаем с молоком, кормить синиц, сорить календарями..."


*************************

13.

Прощание с Арахной

Арахна, слепая сестра, паутину трясущая жадно.
Твой голод терзает и жжет, но пусты обветшалые сети
Насмешлив твой сумрачный страх, и его отвратительно жало.
И мох сквозь тебя прорастет, ты умрешь, и никто не заметит.

Вот так безотказная старость отрежет пути отступленья,
Презреньем обдаст, пролетая, никчемная юная муха.
Дожив до немыслимых ста, раствориться под ангелов пенье?
Прочитаны эти лета. Я увижу величие духа –

Как ты, отпустив якоря, в свой последний полет оборвешься.
Поймай и вдохни пустоту, в этом небе уже незаметна.
Высокий обрыв сентября... Я скажу на прощание вот что:
Лети, умирай на лету, стань покоем, закатом и ветром!


*************************

14.

созерцательное

Этот упругий, странный, горячий ветер
в брызги дробит голоса и чужие тайны.
Кружится над заливом курортный вечер.
В небе – воздушный змей, такой неприкаянный,
словно Кецалькоатль, над планетой мчится,
с места не двигаясь, звонко пронзая нечто...
Может быть, это время штормит и злится?
Или это пространство пульсирует вечно?
А ты лежишь и взглядом вращаешь небо.
Сотни песчинок бесшумно ползут с ладоней.
Жизнь, растворяясь в сущем, (эффект плацебо)
кажется всё иллюзорнее и бездонней.
Вечный прибой волной омывает руки.
Где те песчинки? Где альфа, и где омега?
Море смывает краски, следы и звуки.
Мир растекается в пене – белее снега.
Если смотреть не в фокус, то видно завтра,
видно, как мчится минувшее в ночь ли, в бездну...
Может быть, это ты начитался Сартра?
Не закрывай глаза – может всё исчезнуть!



*************************