Невзначай

Когда он невзначай поинтересовался – как поживает Сима, и она ответила, что Сима умер, повисла пауза. Он немного подумал, зрачки его на секунду округлились, по лбу пробежала едва заметная тень. Длилось это буквально какое-то мгновение. А потом он подлил в ее бокал еще виски и, кивнув на окно, приметил: как ветер разбушевался… Тогда ей стало понятно, что пройдет еще несколько лет, и он опять невзначай окажется здесь. Он так же будет сидеть в кафе и потягивать дорогой виски, окутываясь клубами дыма. И его собеседник сообщит - тоже невзначай – что ее нет. (Ее-нет!) О, она предвидит его реакцию. Точнее ее тень. Если не сказать - полное отсутствие. Он снова даже не поинтересуется причинами, деталями этого  ухода… Сделает еще один глоток, глубоко затянет в себя едкий дым сигары. Потом махнет бармену, бесшумно встанет из-за стола и удалится в ночную непогодь. Зачем она это себе представляет? Для того, чтобы себя понять – целая жизнь потребуется. Чтоб понять другого - ее не хватит. И все-таки жаль… Грустно оттого, что некогда они были друзьями. И до сих пор ими считаются… Для чего, спрашивается…

Он любил разговаривать в темноте. Такая странная привычка. Неказистый снаружи, в полной темени он являл собой яркий факел ораторства. И красоты. Странно, красота, боящаяся света. Подлинная ли?
А руки были горячи и сухи. И был острый, но добрый взгляд. Всего лишь мгновение, не более… А потом-отточенные, отрепетированные жесты, слова…
 - Мне нужно идти
 – Куда в такую темень?
–Так надо, не упрашивай
– Но…
- Никаких - но…
Боялся привыкнуть. Остаться еще на секунду здесь. На одну секунду вне регламента. Кто ж его определил, регламент этот… Побоялся остаться из-за этой секунды здесь и в Ней – навсегда. Не любил ничего длительного и, тем более, вечного. И бежал. Бежал. Еще как бежал. На другой конец страны. И там, помня ее глаза - бежал. Не было у него семьи. Друзья как-то тоже не образовались… Да и сам-то… Был ли…
Единственное, что невзначай отметил он в ней за все эти годы – умение делать массаж. Не помнил, однако, что сам же когда-то ее и научил. Не помнил.

Она словно травинка сгибалась под тяжестью прозрачной дождевой капли. Клонилась к земле, казалось – уже совсем была примята… Ан-нет, выпрямилась. Отряхнулась, дальше растет. Выше. Сильнее.
А еще до его прихода она невзначай переставила стрелки всех часов в квартире – так было спокойнее. Появилось странное ощущение себя и вещей – вне времени, вне ритма, вне социума.

Потом танцевали опьяневшие, под мелодию его мобильника – мелодия заканчивалась, они снова ее включали. Ночь была внимательна и очень деликатна. Ни разу себя не обнаружила непогода, да и соседи тоже, видимо, были заодно….
В конце-концов, все лица ее предыдущих возлюбленных слились в одно смутное, как в телевизоре с помехами, дрожащее лицо. Ей не нужно было помнить их имена, привычки и движения рук, ног, туловищ, манеру одеваться…  Запахи тоже отошли. Как в дымке видела она лицо того, кого так и не встретила. В своей жизни не встретила.

А этот день тоже чему-то да научил… Как-то невзначай большие деревянные часы пробили четыре часа утра. Закрыв за ним дверь, она спокойно легла спать.